А может, вернемся

Уходящий спортивный год для России — это, может быть, даже прежде всего парад ее побед в борьбе за возвращение в мировой спорт, одержанных на спортивных площадках и юридическом поле, маленьких и очень больших, таких, о которых несколько месяцев назад, казалось, нельзя было и мечтать, по крайней мере до окончания специальной военной операции.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

На излете этого года, вспоминая о том, что происходило с российским спортом, жутко занятно отматывать время назад. Не так уж далеко отматывать. Ну, например, в лето года прошлого. Париж, Олимпиада, скромненькая — и количественно, и по своим возможностям — российская команда из полутора десятков спортсменов. Олимпийские бойкоты, словно привет из 1980-х,— от дзюдоистов, борцов, тхэквондистов, у которых всех лидеров отцепили после проверки на соответствие тем критериям, что необходимы для получения нейтрального статуса. И слова — от руководителей, тренеров, спортсменов,— наводящие на мысль, что противостояние России со спортивным миром будет только обостряться. Не хочет она сейчас, когда санкции, когда ни флага, ни гимна, когда нельзя поддерживать специальную военную операцию, даже фотографируясь или стоя на одной сцене с тем, кто, по мнению Международного олимпийского комитета (МОК) или входящих в него федераций, является персоной нон грата, цепляться за то, что раньше было привычным. А другая сторона не очень-то хочет убеждать ее вырываться, наступая на горло собственной песне, из изоляции.

В этом смысле 2025 год был, конечно, удивительным. В него отечественный спорт вступил с новыми неожиданными установками от министра спорта Михаила Дегтярева — на отказ от прежней риторики и возвращение в мировое спортивное сообщество — и с ходу, только-только избавившись от старых привычек и представлений, добился таких успехов, что не заметить невозможно.

Весной — заявления от всяких значимых в спорте фигур, включая выигравшую выборы президента МОК Кирсти Ковентри, о недопустимости «дискриминации» по национальном признаку, о «дорожных картах» по «реинтеграции» России, о смягчении критериев «нейтральности». Потом они будут повторяться чаще и чаще. Летом — медали российских пловцов и прыгунов в воду на чемпионате мира в Сингапуре с роскошной победой смешанной эстафеты и медали российских фехтовальщиков на чемпионате мира в Тбилиси с роскошной победой саблистки Яны Егорян. Осенью — первый за три с половиной года международный старт российских фигуристов Аделии Петросян и Петра Гуменника, справившихся в Пекине с олимпийской квалификацией, и королевское выступление лидера российской спортивной гимнастики Ангелины Мельниковой в личном многоборье, главной из дисциплин, на мировом первенстве в Джакарте. В этих видах россиян еще недавно никуда не допускали.

Но стоило вместо хищного оскала показать улыбку, как отвечающие за них федерации, пусть некоторые со скрипом, позволили сборной страны соревноваться на основных турнирах практически сильнейшим составом: придираться к заявкам не захотелось.

Дальше — больше. Международная шахматная федерация (FIDE) вдруг решает, что формально не отмененной МОК рекомендацией насчет того, что соревнования команд должны все-таки оставаться под запретом для России, можно и пренебречь, и российские шахматистки берут золото чемпионата мира в Линаресе, а вслед за ними допуска дожидаются и российские шахматисты. Международная федерация водных видов (World Aquatics) открывает дорогу в свои турниры для их соотечественников-ватерполистов, притом что водное поло уже не просто командный вид, а командный игровой, что-то, по идее, совсем запретное. Международная федерация дзюдо (IJF) доходит до того, что в принципе официально выкидывает санкции на помойку: можно участвовать в соревнованиях, как до 2022 года, то есть с флагом, гимном и прочими национальными атрибутами, забыв о санкциях. А МОК, вполне благодушный к этим частным инициативам, объявляет, что отменяет нейтральный статус для всех российских участников юношеских соревнований. Прецеденты, примеры для подражания, маяки надежды.

Сложнее с зимними видами. Они в 2025 году, за редчайшими исключениями, отчего-то крепко держались жесткой изоляционной стратегии. Но и тут есть ну не прорывы, конечно, а прорывчики уже не на дипломатическом, а на юридическом фронте. Международной федерации бобслея и скелетона (IBSF) пришлось ознакомиться с решением своего независимого трибунала о незаконности отстранения россиян, а Международной федерации санного спорта (FIL) и Международной федерации лыжных видов спорта (FIS) — с аналогичными по содержанию решениями Спортивного арбитражного суда (CAS) и даже допустить россиян до олимпийской квалификации. Это не означает, впрочем, что на Олимпиаде в Милане и Кортина-д`Ампеццо у России будет внушительная по сравнению с парижской делегация, но служит лишним подтверждением того, что запущенный всего несколько месяцев назад процесс идет, заодно, правда, вместе с приятными моментами высвечивая довольно болезненные.

Возвращение-то не то чтобы триумфальное, потому что, скажем, судя по всему, потеряно доминирование в синхронном плавании и художественной гимнастике, там, где россиянки были на голову сильнее всех.

Потому что, как бы хороша ни была Яна Егорян, у российских фехтовальщиков маловато медалей на чемпионате мира. Потому что в спортивной гимнастике, кроме Ангелины Мельниковой, тоже героев не найдешь. О том, что четыре года за забором — полная ерунда, рассуждать было, видимо, куда наивнее, чем о быстром эффекте от смены смысловых установок.

Алексей Доспехов