Арест экс-министра обороны Грузии Ираклия Окруашвили и его обвинения в адрес президента Саакашвили вызвали в Грузии серьезный политический кризис. Глава парламентского комитета по международным делам и один из ближайших соратников президента КОНСТАНТИН ГАБАШВИЛИ рассказал корреспонденту Ъ ВЛАДИМИРУ Ъ-НОВИКОВУ, как официальный Тбилиси видит происходящее в стране и роль России в этих событиях.
— Как власти Грузии расценивают события, связанные с арестом Ираклия Окруашвили?
— Это не политический кризис. Во всем происходящем есть очень большая доля провокации. Обвинения Окруашвили в адрес президента я расцениваю как инсинуации, поскольку точно знаю, что все это неправда. Летом прокуратура начала расследовать дела, связанные с коррупцией в минобороны. И когда начались аресты, бывший министр обороны понял, что круг сужается. Тут он и выступил с "контробвинениями". Кроме разработок, которые были подготовлены политтехнологами и советниками, было еще несколько обвинений, которые он высказал просто от отчаяния.
Теперь что касается митингов. Есть часть политического спектра, которая просто участвует в некой операции спецслужб. Я сейчас не хочу уточнять — со временем мы все узнаем. Есть еще часть политиков, которые являются оппозиционерами и действуют соответствующим образом — это нормально. Главное — другое: план, связанный с Окруашвили, был разработан за рубежом. И основная часть этого плана уже провалилась.
— Многие ваши коллеги говорят, что до сих пор не понимают причину отставки Окруашвили. Почему он все-таки выпал из президентской обоймы?
— Сейчас уже ясно, что по своему характеру Окруашвили был чужд нашей команде. Он не совсем адекватно понимал суть политических процессов и очень однобоко решал вопросы — прямолинейно требовал решения каких-то конфликтов силовым путем только потому, что ему так хочется. Это было несовместимо с принципами и целями грузинского правительства и президента, нашей команды в целом. В конце концов его "ушли". Или можно сказать так: он ушел, и его не держали.
— Спикер парламента Нино Бурджанадзе предложила оппозиции, которая сплотилась вокруг фигуры Окруашвили, диалог. Каковы будут его формат и тематика?
— Это должен быть именно диалог, а не столкновение монологов. Диалог — это когда разговор идет без каких-то предварительных условий или очевидно нереальных идей вроде парламентской республики. При этом идти он должен не во вред интересам парламентского большинства, поскольку оно легитимно. По крайней мере, пока не состоятся новые выборы. А до тех пор оппозиция не должна вести себя так, будто у нее есть какое-то преимущество. Надо успокоиться. Кстати, по основным направлениям внешней политики у нас с оппозицией нет расхождений — если, конечно, не иметь в виду абсолютно маргинальные пророссийские силы.
— Сыграл ли российский фактор какую-то роль в недавних событиях? Почему скандальные заявления Окруашвили совпали по времени с выступлением президента Саакашвили на генассамблее ООН с обвинениями в адрес России?
— Эта акция была связана не только с выступлением президента Саакашвили в ООН, но и с приездом генсека НАТО Яаапа де Хоопа Схеффера в Грузию. Тут было какое-то ритуальное решение — спровоцировать кризис в годовщину прошлогоднего "шпионского скандала" (имеется в виду арест российских офицеров по обвинению в шпионаже в октябре 2006 года.— Ъ). Это операция спецслужб. Но ничего не получилось — никакого кризиса не наступило, и они в который раз опростоволосились. России давно надо прекратить тратить деньги на провоцирование кризисов в Грузии. Ей просто надо понять, что Грузия — это маленькая соседняя страна, которая обязательно будет членом НАТО. По другому просто не получится. И это хорошо для России.
Но Москва хочет давить и обижать Грузию — достаточно вспомнить эмбарго, поддержку сепаратистов в Абхазии и Южной Осетии, лепку образа врага в российских СМИ. Поэтому для нас лучше иметь маленькую страну, которая будет частью большой системы НАТО. И кстати, такая Грузия будет доброжелательно относиться к России. Разве это не лучше, чем страна, которую Москве надо обязательно поставить на колени, чтобы удовлетворить какие-то политико-психологические комплексы? В этом — основная проблема российского истеблишмента. Освободятся они от этих комплексов — будут нормальные отношения двух стран. А не поймут нас — придется Грузии еще резче отгораживаться от российской культуры, что, наверное, будет не совсем правильно. Ведь мы все-таки соседи и должны жить по-соседски. В конце-концов, когда-нибудь этот российский истеблишмент уйдет и придет нормальный.