Вышел из комы

В Мариинском театре 100-летие Дмитрия Шостаковича отметили силами балетной труппы. Рассказывает ОЛЬГА ФЕДОРЧЕНКО.

       В деле празднования юбилея музыкального гения ХХ века балету труднее всего. Показать "что-нибудь" — неприлично. А выбрать из балетной "шостаковианы" спектакль, в котором бы пластическое воплощение было более или менее равноценно музыке, — целая проблема. Мариинский театр, решая эту задачу, так и не рискнул показать в юбилейный вечер свою последнюю премьеру — "Золотой век", обруганный на лондонских гастролях. Так что в юбилейный вечер показали три балета 1960-х годов на музыку Шостаковича: "Барышня и хулиган", "Клоп", "Ленинградская симфония".
       Спектакли разительно отличаются друг от друга. "Барышня и хулиган" балетмейстера Константина Боярского благонравно и чинно повествует о духовном преображении трудного подростка под влиянием великой силы любви. "Клоп" Леонида Якобсона — издевательская пластическая сатира на советский строй, замаскированная под ретро 1920-х. "Ленинградская симфония" Игоря Бельского — хореографический манифест шестидесятников. Однако, похоже, сегодняшние артисты об этих историко-танцевальных нюансах даже не подозревают.
       Увертюру к "Барышне и хулигану" дирижер Туган Сохиев наполнил эпической мощью и глобальным трагизмом. На сцене же царила идиллическая безмятежность. Порхали ли белой стайкой девочки-припевочки в пышных юбочках, демонстрировали ли черные колготки и рискованные мини в танго чуждые классовые элементы, пускался ли во все тяжкие Хулиган (сочное фактурное исполнение Ильи Кузнецова), трепетно дрожала ли Барышня (Дарья Сухорукова) — ничто не портило общего "правильного" впечатления. Вот "хорошие", вот "плохие". А вот плоды перевоспитания: на смену гротескным "козлам" — движение из обихода ансамблей народного танца — пришли академические jete en tournant исправившегося Хулигана. Пресную уже при рождении хореографию танцовщики даже не попытались хоть как-то сдобрить приправами собственного отношения к авторскому тексту.
       "Клопу" (а это одно из немногих обращений балета к Маяковскому) не повезло еще больше. Художественное потрясение своего времени, смелый и провокационный спектакль официальные идеологи от культуры проморгали. Не разглядели едкой издевки хореографа над страной победившей революции, сразу же возвели в ранг советской сатирической классики. Сегодня якобсоновское "битье наотмашь" превратилось в нежное похлопывание по щекам.
       Но, к счастью, главная мифологема театра — "Ленинградская симфония" — развенчанию не подверглась. Более того. После нескольких лет искусственного поддержания жизни, когда юношеский шедевр Игоря Бельского давали к праздничным военным датам, не особо заботясь об актерском ансамбле (что было просто преступлением по отношению к первым исполнителям — Юрию Соловьеву, Алле Сизовой и Габриэле Комлевой), балет вышел из комы. Случилось это благодаря Ульяне Лопаткиной и Игорю Колбу. Внуки поколения победителей станцевали суровую и лаконичную хореографию 45-летней давности строго, предельно тактично, с пронзительным сопереживанием и поразительно современно. Музыка Шостаковича будто вела исполнителей. Вот в такие моменты понимаешь — не надо юбилейных речей, концертов и банкетов. Достаточно открытых нот.