"Три могилы" (The Three Burials of Melquiades Estrada, 2005)
Имя Люка Бессона как продюсера обычно и резонно ассоциируется с инфантильным хламом. Однако работает он чрезвычайно много: среди 60 произведенных им фильмов других режиссеров встречаются и такие серьезные работы, как "Три могилы" Томми Ли Джонса. Известный актер явно ориентировался на мизантропический шедевр Сэма Пеккинпа "Принесите мне голову Альфредо Гарсиа" (1972), но небезуспешно постарался быть круче своего великого предшественника. Если у Пеккинпа герой везет через Мексику голову своего друга, обложенную льдом, то в "Трех могилах" Пит (Томми Ли Джонс) волочит аж целый труп, дважды эксгумированный. Спасая от разложения, он сначала выжигает на нем прожорливых муравьев, потом накачивает антифризом. Параллельно перевоспитывает при помощи мексиканских крестьян взятого в заложники убийцу (Барри Пеппер): ногу ему кусают гремучей змеей, гениталии ошпаривают горячим кофе, а нос ломают опустевшим кофейником. После чего убийца становится желтым и пушистым. В этом милом парне не узнать полицейского-психопата с тонкими чертами лица, который калечил незаконных иммигрантов, мастурбировал на боевом посту, курил тайком от жены и невзначай убивал бедолагу Мелькиадеса Эстраду (Хулио Седильо). Такая же эволюция происходит и с самим фильмом. Начинается он как удушливая драма провинциальной скуки и расовой неприязни, социально-критическое кино. Затем превращается в неовестерн, наследующий лучшим образцам жанра. Пожалуй, никто из современных режиссеров до Томми Ли Джонса так не снимал прекрасные и безрадостные просторы все еще Дикого Запада и не увенчивал хеппи-эндом столь мрачную историю.
"Чекист" (1991)
От экранизации Александром Рогожкиным повести расстрелянного в 1937 году Владимира Зазубрина "Щепка" (1923) проще всего отмахнуться как от перестроечной, разоблачительной "чернухи". На экране не происходит почти ничего, кроме череды казней: конвейер провинциальной чрезвычайки на излете гражданской войны. Облава, заочный суд по спискам, расстрельный подвал, штабеля голых тел, лужи крови, водка, кокаин, импотенция, случайное помилование, случайное покушение, новая облава, новая бойня. Три вершителя судеб, чекисты Срубов (Игорь Сергеев), Кац (Михаил Вассербаум) и Пепел (Алексей Полуян),— полный интернационал и, мягко говоря, странные товарищи. Кац расстрелял отца Срубова, а вместе они ради шутки включают Пепла в расстрельный список, который тот, не задумываясь, подмахивает. Но Рогожкину именно благодаря нагнетанию ужасов удалось нечто неизмеримо большее, чем обличение "красного террора". Он передал физическое ощущение террора, над которым уже не властны террористы, чертова колеса гражданской войны: с него можно соскочить только в безумие или в тот самый подвал, к стенке которого рвется встать Срубов. О традиции изображения в кино гражданской войны Рогожкин думал, пожалуй, больше, чем о правде истории. Срубов даже внешне похож на героя Анатолия Солоницына из "Своего среди чужих", интеллигента-инквизитора, для которого "мир" оказался страшнее "войны", а в воспаленном мозгу мелькают видения скачки на белом коне по изумрудному лугу и невозможного братания расстрельной команды с гуртом приговоренных.