репортаж из Ливана
Специальный корреспондент Ъ ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА побывала в ливанском городе Баальбеке, который считается столицей "Хезболлы". На этот город на границе с Сирией сбрасывали не только бомбы, но и десантников — израильтяне искали в нем Хасана Насраллу. Только в плен попал не шейх и лидер "Хезболлы", а его тезка, обычный местный житель.
Столица "Хезболлы"
Символические ворота в древний Баальбек украшены большими портретами предводителя "Хезболлы" Хасана Насраллы и лидера иранской революции аятоллы Хомейни. Чуть дальше на постаменте стоит израильский танк, захваченный шиитами еще в 1982 году. Плакаты с призывами к священной войне и победе развешаны по всему городу. Все это теперь визитная карточка Баальбека — неофициальной столицы "Хезболлы".
По плотно застроенным улицам города можно выйти к древнеримскому городу — огромному комплексу из трех храмов. Экскурсовод Халиль Абас, сопровождающий меня, теперь остался без работы. "Обычно в летний сезон сюда приезжало более 100 тыс. туристов, преимущественно арабов: в Ливане самое мягкое из всех арабских стран лето",— рассказывает Абас.
Разрушения здесь не такие, как в полностью разгромленном шиитском квартале Харет в Бейруте, а точечные. Вот здесь было высотное здание, в котором в начале войны разместили амбулаторию "Хезболлы". А здесь был дом одного из местных лидеров "Хезболлы" Абу Али Лакиса. А вот еще дома членов "Хезболлы" — некоторые стоят со снесенными крышами, некоторых вообще нет.
— Почему Баальбек считается столицей "Хезболлы"? — спрашиваю я Абаса.
— Ливан — многонациональная и многоконфессиональная страна,— объясняет мой спутник.— А в Баальбеке и в прилегающих районах живут одни шииты. А шииты — это все "Хезболла".
Мы идем по одной из центральных улиц Баальбека, мимо мечетей и многочисленных портретов шейха Насраллы. Из магазинов и лавок, многие из которых открылись только сегодня, раздаются песни "Хезболлы". Это динамичная музыка со стройными мужскими голосами, отрывками из речей шейха Насраллы, призывающего к священной победе, и звуками мощных взрывов. Песни, которые пишут профессиональные музыканты, являются важнейшей составляющей пропаганды "Хезболлы". Через час прогулки по городу я начинаю чувствовать, что меня как будто зомбируют. Во всяком случае, когда в магазине мне предлагают купить компакт-диск "Хезболлы", я покупаю. Плакаты и футболки с портретами Насраллы, а также музыкальные диски — самый ходовой товар в этих лавках. Мухаммед, владелец одной из них, сегодня первый день после войны вышел на работу и за несколько часов выручил 70 тыс. лир (чуть больше $40). Для послевоенного города, где половина населения еще не вернулась в свои дома, а туристов нет вообще, это неплохие деньги.
— Вы тоже поддерживаете "Хезболлу"? — спрашиваю я Мухаммеда.
— Здесь все — "Хезболла",— смеется он.— Странный вопрос. Неужели вы думаете, что после всего этого (он показывает на разрушенную амбулаторию.— Ъ) кто-то будет против "Хезболлы"?
— Но разве не "Хезболла" виновата в этих разрушениях?
Мухаммед отвечает, что "Хезболла" не бомбила города. И "Хезболла" первой оказала помощь, когда власти не делали ничего: "Ливан без 'Хезболлы' давно стоял бы на коленях".
Однофамилец шейха
От Мухаммеда я узнаю историю жителя Баальбека Хасана Насраллы, которого израильский спецназ принял за шейха Насраллу.
"Израильтяне высадились на Голанских высотах,— рассказывает Мухаммед.— Это совсем рядом, в Сирии. И оттуда они прилетели сюда на вертолетах. Их было человек 60, они ворвались в дом к Хасану Насралле и забрали его, сына, внука и соседей и увезли в израильскую тюрьму. Отпустили только через 20 дней".
Квартал, в котором живет Хасан Насралла, называется Али-Сайра, он расположен на восточной окраине города и совсем новый. В некоторых домах выбиты стекла. А еще здесь разрушены линии электропередачи и повалены деревья.
Хасан Насралла — немолодой мужчина вполне интеллигентной внешности. Ему лет 60, и на шейха Насраллу он совсем не похож. Он диабетик и после плена чувствует себя плохо, поэтому говорит с нами его сын Билал Хасан Насралла, который был задержан вместе с отцом. Мужчина сразу поправляет меня: "Мы не были в плену, мы были задержаны. Плен и арест — разные вещи. В плен берут на поле боя и когда у тебя в руках есть оружие".
— Когда стали бомбить, мы увели женщин и детей в дом к моей тетке, там хороший подвал,— рассказывает Билал.— Там нас было 14 человек — наша семья и наши соседи. Это было на 20-й день войны, когда ворвались израильтяне и стали стрелять. Они думали, что в подвале прячутся боевики "Хезболлы". Моего отца, меня, моего 14-летнего сына и троих соседей связали и повели пешком вон на ту гору, тут километра два. Там сына отпустили, а нас погрузили в вертолет и перевезли в Израиль. У нас были завязаны глаза, и, когда сняли повязку, я увидел много журналистов и телекамер. Израильтяне тогда уже поняли, что мой отец — не шейх Насралла, и сказали, что мы его близкие родственники.
— А вы и правда не родственники? — спрашиваю я хозяина дома, молча сидящего рядом с сыном.
— Ливан — маленькая страна, и мы можем быть дальними родственниками,— отвечает Хасан.— Но у нас и среди христиан есть фамилия Насралла. Это не самая редкая фамилия, и она упоминается в Коране.
Билал продолжает свой рассказ. После допроса на предмет причастности к "Хезболле" задержанных перевели в тюрьму, откуда через 20 дней вывезли на границу и передали Красному Кресту.
— Я не был боевиком "Хезболлы",— говорит Билал.— И в этом районе боевиков вообще не было. Но после того, что случилось, для каждого ливанца будет позор, если мы не вооружимся и не подготовимся как следует. В следующий раз я встречу их с оружием и лучше умру вот под этим деревом, чем меня будут так унижать. Я приветствую "Хезболлу" и ее боевиков.
Во двор заходит сосед Хасана Мухаммед Шукар. Прикрывая рукой выбитые зубы, говорит, что в Баальбеке работали израильские шпионы — поэтому захватили именно Хасана Насраллу и его соседей. "Думали, если он сам не сознается в связях с шейхом Насраллой, то соседи расскажут",— говорит Мухаммед.
Настает время обеденного намаза — Хасан снимает обувь и расстилает коврик для молитвы на лужайке под деревом. Несколько минут он усердно молится, не смущаясь присутствия посторонних. Его сын в это время говорит мне, что мировое сообщество должно заставить Израиль выполнить все резолюции. Потому что если начнется новая война, то это будет большая война, в которой примет участие весь арабский мир. На прощанье Билал дипломатично критикует Россию. "Арабы надеются, что русские будут нам помогать,— говорит он.— Россия была сильной державой, но сейчас, во время войны, мы не услышали от России ни одного слова осуждения этой войны. Я бы хотел, чтобы Россия не боялась Америку и вела себя как сильная держава".
Кто правит миром
О России мне говорил и мэр Баальбека Мохсен аль-Джамаль. Он считает, что Россия всегда поддерживала арабский мир, пусть даже неявно. "Во время блокады, которую нам устроили Америка и Британия во время гражданской войны, Россия нам помогала, и из России сюда поступало оружие,— улыбаясь, говорит он.— И наши до сих пор помнят Хрущева, который на ассамблее ООН снял ботинок и хлопнул им по столу со словами: 'Мы правим миром!'"
— Он сказал: "Я вам покажу кузькину мать!" — поправляю я, но, видя недоумение на лице переводчика, вспоминаю, что выражение Хрущева непереводимо.
Мэр аль-Джамаль считает, что израильтяне бомбили Баальбек не потому, что это город "Хезболлы", а потому, что хотели разрушить туристическую инфраструктуру. И заодно напугать Сирию. "Мы не находимся на границе с Израилем,— говорит он,— мы в противоположной стороне, на границе с Сирией, до которой американцы никак не могут добраться. И мы считаем, что Баальбек использовали как средство устрашения Сирии. Потому что бомбили так, что Сирия дрожала".
Сквозь раскрытые окна кабинета мэра хорошо слышны звуки песен "Хезболлы". Я спрашиваю чиновника, не смущает ли власти такая популярность этого движения. Мэр начинает издалека — он говорит, что Баальбек занесен во всемирное наследие ЮНЕСКО и здесь сохранились памятники финикийской, древнеримской, византийской и персидской культуры. И во время бомбежек жители этого города чувствовали себя так, будто они живут не в городе, который принадлежит всему человечеству, а в лагере боевиков. И "Хезболла" с первых дней войны начала помогать жителям города. "Мы выдавали им одеяла и продукты,— говорит мэр,— а 'Хезболла' выплачивала каждой семье по $15 тыс., чтобы сняли жилье и купили мебель. Кроме них, живые деньги никто не давал. Они четко соблюдали указания, которые дал им их лидер Хасан Насралла. И они всегда выполняли свои обещания. Поэтому популярность 'Хезболлы' растет, и это заметно даже официальным властям. И если вы увидите человека, который потерял дом, родных, друзей, но говорит вам, что готов пожертвовать всем ради 'Хезболлы', не удивляйтесь. Они верят в эту организацию, потому что она стала их религией. И к чему бы Насралла ни призывал сейчас, люди пойдут за ним не задумываясь".
Через полчаса беседы с мэром аль-Джамалем я вижу, что этот человек тоже всецело на стороне "Хезболлы". Он приводит те же доводы, которые мне приводили шииты в разрушенных кварталах Бейрута и южных районов страны. Он говорит, что в Баальбеке разрушено более 300 домов и вся инфраструктура, в городе невозможно жить, поэтому многие уехали в Сирию, "которая приняла их как братьев". "Мы находимся на грани катастрофы,— говорит мэр.— Но, несмотря на это, мы победили. Мы оказали сопротивление армии Израиля, которая считается самой сильной на Ближнем Востоке. И это для нас честь".
Полигон
Противоположную точку зрения я услышала в этот день лишь однажды. Выходец из Баальбека, один из руководителей радиостанции "Голос народа" Юсеф Муртафа считает, что люди, потерявшие жилье, поддерживают "Хезболлу" только сейчас, потому что считают, что войны больше не будет. Но если повторится война, все ливанцы встанут против "Хезболлы", потому что Ливан — это светское государство, которое может развиваться, как курортные Тунис или Кипр, и ливанцы не хотят воевать. "Безусловно, 'Хезболла' несет ответственность за эту войну,— считает Юсеф.— Они знают, что у Америки есть планы в регионе, и 'Хезболла' должна быть осторожнее. Все помнят, как после захвата одного израильского солдата палестинцами Израиль начал войну и разрушил всю Газу. И Хасан Насралла прекрасно понимал, к чему может привести захват двух израильских солдат. Но он это сделал, потому что это нужно было Ирану. 31 августа на Совете Безопасности ООН будет решаться вопрос по ядерной программе Ирана, и Иран стремится всеми способами отвлечь от себя внимание. По сути дела, Иран нас подставил через 'Хезболлу'. И если 'Хезболла' не сложит оружие и не перестанет провоцировать Израиль, Ливан просто перестанет существовать как государство, а станет полигоном Ирана, полигоном между Сирией и Израилем. Для нас это серьезная угроза. В ноябре пройдут выборы в американский конгресс, а значит, уже в октябре, если Иран не уступит Америке, может начаться война. Если мы не избавимся от иранского влияния через 'Хезболлу', то 'Хезболла' может подставить нас под эту войну. В Ливане это понимают многие. Сейчас решается вопрос существования ливанского государства".