"Это попытка построить идеальную модель для неидеальной административной системы"
Сегодня Минэкономразвития начинает конкурс по отбору проектов, которые будут финансироваться из инвестиционного фонда. Замглавы МЭРТ КИРИЛЛ АНДРОСОВ в интервью корреспонденту Ъ АЛЕКСЕЮ Ъ-ШАПОВАЛОВУ рассказывает, какой идеологией будет руководствоваться комиссия, распределяющая средства фонда.
— Хотелось бы больше узнать о том, как будет проводиться конкурс по отбору проектов, финансирующихся из инвестфонда.
— Отбор начнется сегодня, и первый этап отбора, прием заявок, закончится 20 мая. Мы специально делали первый этап конечным по срокам, для того чтобы на базе пилотной процедуры оценить эффективность всей технологии отбора проектов. Итоги отбора мы собираемся подвести на Петербургском экономическом форуме 13-15 июня, в рамках которого мы проведем инвестиционную комиссию, и это позволит до конца лета заключить первые инвестиционные соглашения. В будущем мы планируем сделать процедуру отбора проектов бесконечной. В любой момент с любым готовым проектом можно прийти в наше министерство и пройти экспертизу. Единственное, что мы ограничили, это количество заседаний инвестиционной комиссии: не реже одного раза в квартал.
— Какие заявки вы ожидаете?
— До 20 мая я ожидаю не менее шести заявок по достаточно проработанным инвестиционным проектам. Я их называл не раз. Могу перечислить все основные, но это зависит не от наших приоритетов или предпочтений, а от степени их проработанности. Наиболее проработанные сегодня проекты — это "Западный скоростной диаметр" в Санкт-Петербурге, создание нового промышленного района в Нижнем Приангарье, в Красноярском крае, строительство нового нефтехимического комплекса в Татарии — в Нижнекамске. Есть еще три проекта, которые мы ожидаем. Но называть их пока не стану, не уверен, что они будут должного качества.
— Если отбор проектов был бы вашим приоритетным правом, каким проектам вы отдали бы предпочтение?
— Инфраструктурным. Я считаю, что государство должно строить инфраструктуру.
— А какие проекты бы вы запустили первыми?
— Я не хочу сейчас говорить о конкретных проектах.
— Какая инфраструктура, на ваш взгляд, необходима России в первую очередь?
— Будущие электрические мощности, линии электропередачи, потому что многие предприятия уже сегодня испытывают дефицит электрической энергии. И это не столько проблема генерации, сколько проблема сетевых ограничений. Мы не можем строить заводы, не имея возможности обеспечить их мегаваттами мощности. Это железные дороги. Сегодня есть проекты строительства заводов, фабрик, но при отсутствии железных дорог цена завоза стройматериалов туда, а потом цена вывоза конечной продукции делает строительство этих предприятий нерентабельным. Это автомобильные дороги, которые примыкают к портовой инфраструктуре. Такие проекты есть на Дальнем Востоке, на Черноморском побережье, на Балтийском море. Мои личные приоритеты лежат в этой плоскости.
— Когда речь заходит о проектах, которые будут финансироваться из инвестфонда, всегда говорится, что они долгосрочные. Насколько государство может гарантировать неизменность правил игры на весь срок осуществления проектов или даже после 2008 года?
— Я думаю, что 2008 год не очень отличается, например, от 2009 года.
— Я думаю, многим инвесторам так не кажется. Я в этом даже уверен.
— Может быть. Но есть законы, которые действуют сегодня, будут действовать в 2008-м и будут действовать в 2015 году. Скорее, ваш вопрос заключается в том, какова вероятность того, что после 2008 года законы начнут меняться?
— Нет, более интересно, насколько вы сможете гарантировать то, что в течение двадцати лет, когда будет осуществляться проект, правила игры для инвесторов останутся неизменными.
— Вы можете гарантировать, что наш самолет при посадке не разобьется?
— Не могу.
— Я тоже.
— МЭРТ утверждает, что одна из основных целей государства в частно-государственном партнерстве (ЧГП), реализацией которых являются проекты инвестфонда,— это минимизация административных и бюрократических барьеров. Но это будет касаться только тех крупных компаний, которые государство выберет в качестве партнера. А как же остальные? Почему даются преференции отдельным компаниям, а не создается система четких правил игры для всей экономики?
— В идеале вы, конечно, правы. В идеальных системах, в идеальных экономиках, в идеальном общественно-политическом строе нет речи об административных и бюрократических препонах для бизнеса. Все находятся в равных условиях совершенной конкуренции, тогда бизнес вообще не замечает государства, ни с точки зрения власти, ни с точки зрения ограничений. Я, исходя из своего опыта, не могу назвать ни одной идеально построенной экономической системы в мире. Россия тоже, к сожалению, пока не является примером страны с минимальными бюрократическими барьерами. Но тем не менее нужно развивать инфраструктуру, и инструмент ЧГП — маленький по сути, но большой по сумме шаг к решению этих задач.
— Это идеальная модель для неидеальной экономики?
— Это попытка построить идеальную модель для неидеальной административной системы.
— Почему правительство даже не пытается начать испытание такой модели на каких-то небольших проектах, а сразу же замахивается на мегапроекты?
— Ну я бы не называл проекты ЧГП мегапроектами, они все очень понятные, количественно описываемые.
— Но судя по размеру требуемых вложений, они как минимум не малы...
— Они большие по деньгам, но они понятные, они ощутимые. Когда появляется аэропорт, ты это видишь. Когда появляется паромный терминал, ты это чувствуешь. Когда появляется дорога, тебе удобно по ней ездить... Почему не испытываем на маленьких проектах? Здесь можно провести аналогию с нашим инвестфондом, где мы ограничили объем стоимости проектов 5 млрд руб. Это сделано именно для того, чтобы не распылять ресурс на множество маленьких подпрограмм. Маленькие проекты — это меры по поддержке малого бизнеса. И в этом направлении сегодня тоже много делается. Малому бизнесу не столько нужны деньги, сколько минимизация бюрократии. А инфраструктурным проектам нужны деньги.