На конкурсе Чайковского вокалисты завершили прослушивания первого тура последними. Из 65 участников определились 25 полуфиналистов. С 18 россиянами будут состязаться представители Китая, Южной Кореи, Узбекистана и Беларуси. Рассказывает Владимир Дудин.
Объявление результатов первого тура конкурса Чайковского
Фото: Марк Олич / Международный конкурс им. П.И. Чайковского
Объявление результатов первого тура конкурса Чайковского
Фото: Марк Олич / Международный конкурс им. П.И. Чайковского
Прослушивания вокалистов в номинации «Сольное пение» уже третий конкурс подряд проходят на самой маленькой и акустически неудобной площадке — в камерном зале Мусоргского, одном из множества подобных в Мариинском-2, которые более всего пригодны разве что для звукозаписывающих сессий. В Мариинском-3 с его лучшей в стране акустикой, который раз в четыре года точно можно было бы использовать под нужды главного конкурса страны, продолжают идти события фестиваля «Звезды белых ночей». А, казалось бы, хозяин конкурса Валерий Гергиев в своей оперной вотчине уж точно не должен экономить на нервах молодых певцов, которым вместо комфортного, акустически идеального пространства достается очень «сухой» зал-студия, где звуку некуда лететь. Тем более что и жюри в таком зале если и может пристальней расслышать изъяны конкурсантов, то определять качество исполнения сложнее, коль скоро возможности оперного певца оцениваются по формуле «голос + пространство».
Колоссальная сложность для певцов заключается и в том, что в зале Мусоргского нет сцены, нормальной дистанции между исполнителем и слушателем: конкурсанты, оказавшись на небольшом пятачке, лоб в лоб, глаза в глаза сталкиваются с рандомной публикой. Поэтому шансы на более выигрышное выступление возникают у тех, кто с этим залом лучше знаком, а такими на конкурсе стали девять молодых солистов Мариинского театра (да и в жюри сидит правая рука Гергиева — пианист Ирина Соболева, худрук Приморской сцены, строго стерегущая интересы начальника). Но выбора у конкурсантов не было, и каждый из них сражался в меру индивидуальных адаптивных механизмов.
Международность конкурса в этом году дала сильный сбой: нет не только традиционных когда-то европейских и украинских участников из Европы и Украины, но даже певцы из Беларуси не рискнули приезжать в это тревожное время.
Самую главную конкуренцию россиянам составили китайцы, корейцы и монголы — что, впрочем, и штатным образом бывало на протяжении многих конкурсов последних десятилетий. Американцев и европейских певцов российские вокальные конкурсы давно перестали всерьез интересовать в массовом порядке, если не иметь в виду единичных случаев. Главным камнем преткновения для них стал репертуар на сложном русском языке, второй причиной — лоббизм судейской системы. Без последнего не обошлось и в этот раз, когда в полуфинал попало большинство участников из числа стипендиатов американской молодежной программы Аткинс (Atkins Young Artists Program), существующей в Мариинском театре с 2015 года; при этом несколько куда более достойных участников оказались за бортом.
В целом же средний исполнительский уровень конкурса, хотя и с натяжками, показал движение в сторону разнообразия репертуара, где появилось много Генделя, Гайдна, редкого Моцарта, Баха при некотором увеличении внимания к языкам со стороны россиян.
Намного меньше стало кричащих певцов — хотя публика не скрывала своей любви к иногда все же прорывавшемуся громкому пению, тут же взрываясь ошалевшими аплодисментами.
Жюри состоит помимо Ирины Соболевой из пяти российских певцов, двух итальянцев (главы собственного артистического агентства Алессандро Ариози, слушающего туры онлайн, и хормейстера Марлетты Марковалерио), пианистки из Улан-Удэ, китайского профессора по вокалу и большого друга российских певцов американского коуча Крэга Рутенберга. В полуфинал эта коллегия пропустила девять женщин, а вот мужчин значительно больше — шестнадцать. Из них пятеро — басы, пятеро — тенора (одному из них, Михаилу Басенко, который всего семь лет занимается вокалом, билет во второй тур достался очень щедрым авансом), остальные — баритоны.
Из мужчин-полуфиналистов обратили на себя особое внимание три баса: 26-летний Константин Федотов из чувашского села Сабанчино с голосом редкой природной мощи, не менее одаренный статный Хоу Ливэй из Китая и солист Мариинского театра бас Глеб Перязев, показавший себя как очень тщательно вышколенный конкурсный игрок и с разящим блеском представивший программу первого тура. Среди теноров бесспорным лидером оказался кореец Сон Чи Хун, который сразил всех олимпийским азартом в виртуозной арии Рамиро «Si, ritrovarla io giuro» из «Золушки» Россини.
Дефицита сопрано, как и баритонов, на конкурсах никогда не было, а вот меццо-сопрано как был, так и остается голосом редким. В этом году из немногочисленных представительниц этого амплуа ярче всех заявила о себе Зинаида Царенко из Хабаровска, ученица Ольги Кондиной. Высокая, с осанкой и взглядом королевы, она подкупила с первых же нот какой-то нездешней, несовременной цельностью, напомнив красотой тембра, музыкальностью и тонкостью исполнительской манеры об искусстве своих предшественниц вроде Кэтлин Фэрриер, Татьяны Троянос, Дженет Бейкер.
Шанса поглубже вздохнуть после стрессов первого тура у вокалистов не было никакого. Встык с начальным этапом, на следующий же день после его завершения, стартовал полуфинал, итоги которого будут подведены в воскресенье вечером.