Я хотел, чтоб на пятый свой день рождения дочь моя Варя надела юбку и блузку, нарочно привезенные мною из командировки в европейский город с модными улицами, где ответственное журналистское задание едва не было сорвано мною, потому что я искал дочери достойные юбку и блузку. Разумеется, Варя сказала, что юбка и блузка ей не нравятся или, во всяком случае, простоваты для такого торжественного случая, как день рождения. Вместо папиных подарков девочка надела длинное клетчатое, пейзанское в общем, платье, подаренное бабушкой. Платье было девочке велико, ворот сползал с плеча, но это обстоятельство скорее радовало Варю, чем смущало ее, поскольку ворот сползал с плеча кокетливо. Варя решила в тот вечер кокетничать.
Едва одевшись к празднику, дочка потащила меня на качели, и тут я понял, чем подаренное бабушкой платье было таки лучше подаренной мною юбки.
— Качай, папа! Качай сильнее! — говорила Варя, тогда как в калитку входили приглашенные на праздник Варины приятели Гоша и Яна. Яна несла подарочную куклу в коробочке. Гоша тоже нес какой-то подарок, но главное — букет цветов такой величины, какой сам Гоша станет только на будущее лето.
— Ой, Варя, как у тебя красиво платье летает! — воскликнула Яна, прижимая ладошки к щекам жестом, явно подсмотренным в каком-нибудь чудовищном телесериале. Чтоб ладошки освободились и можно было прижимать их к щекам, подарочную куклу Яна зажала предварительно между колен.
— Красиво платье летает,— констатировал Гоша, но букет заметно лишал мальчика ориентации и совершенно закрывал мальчику обзор, так что не знаю, действительно ли он видел, как летает платье.
— Правда же, папа, красиво платье летает? — спросила Варя, поскольку я оставался последним человеком на лужайке, не оценившим красоты полета платья.
— Ты вообще у меня очень красивая девочка,— ушел я от ответа.
Но Варя, видимо, удовлетворилась, соскочила с качелей и пошла принимать гостей. Дружку Вариному Гоше бабушка его, вероятно, советовала вручить имениннице букет и подарок, а потом поцеловать руку. Букет Гоша вручил, подарок уронил наземь, а потом, поняв, что ситуация выходит из-под контроля, спецназовским приемом заломил руку моей девочке и стал руку целовать.
— Ой! — пискнула Варя.— Больно!
— Ничего,— Гоша сохранял спокойствие.— Сейчас поцелую, и все пройдет.
Подружка Яна сказала, что поздравляет Варю с днем рождения, желает счастья и здоровья и хочет подарить куклу. Потом Яна еще раз сказала, что хочет подарить куклу. Потом Яна сказала лично мне, что вот, дескать, хочет подарить Варе куклу. Потом то же самое сказала Гоше. Потом — опять Варе. Видно было, что Яне самой очень нравится подарочная кукла, и, вероятно, Яна действительно очень хочет подарить ее, но не может, решительно не может, потому что кукла слишком хороша. Минут через десять Яна зажмурилась и куклу все же подарила.
Потом дети в мгновение ока смели невероятное количество шашлыка, причем Яна настаивала на том, что ест шашлык с кетчупом, а Варя настаивала, что ест шашлык с мороженым. И после ужина отправились в гостиную собирать подаренный нами Варе на день рождения кукольный домик. У домика была квадратная дыра в крыше, и сквозь дыру можно было играть, что в домике живет семья из мамы, папы, мальчика и девочки, и вот они готовят ужин, а вот они ложатся спать, а вот они возятся с собакой. Заведовал сборкой домика мой старший сын Вася. Варя смотрела, как брат собирает домик, и приговаривала:
— Смотри, Васечка, как они там хорошо живут, у папы даже есть ящик пива, и никуда не надо уезжать.
Дело в том, что на следующее утро мы с женой уезжали. Утром Варя встала, и стоило только девочке посмотреть на нас, как на глаза ей навернулись слезы. Варя побежала к куче игрушек в углу, каковая куча осталась от вчерашних деньрожденных игр, раскопала среди игрушек и деталей кукольного домика пластмассовую банку мыльных пузырей, открыла, осталась довольна содержимым, вернулась и сказала:
— Мамочка, у меня от дня рождения осталось полбанки мыльных пузырей. Я хочу подарить их тебе на память. Ты будешь запускать их и не грустить.
Жена моя, принимая подарок, отвела глаза. А Варя снова принялась рыться в куче игрушек, извлекла оттуда открытку, на которой изображена была девочка, летающая на самолете, вырвала девочку из открытки, подошла ко мне и сказала:
— А тебе, папочка, я хочу подарить девочку. Она похожа на меня, правда? Всего три недельки осталось, и я к вам приеду.
И мы уехали в Москву. Если бы жене моей в поезде взбрело в голову запускать мыльные пузыри, я бы помер или уволился с работы.