На Малой сцене Электротеатра «Станиславский» был представлен первый спектакль «Золотой маски» в номинации «Современный танец» — сольный проект Татьяны Чижиковой «Дробный ход», собравший четыре номинации. Татьяна Кузнецова полагает, что эксперты проявили чрезмерную щедрость.
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Конкурс современного танца в этом году скромен: всего пять названий. Кроме «Дробного хода», все спектакли не московские. Единственный хит столичного сезона — «Лето, Зима и… Весна священная», многолюдный и сложный спектакль на музыку Фрэнка Муна и Игоря Стравинского, поставленный британским португальцем Артуром Питой для «Балета Москва» — эксперты в конкурс не включили; возможно, были шокированы этим изобильным карнавальным макабром (см. “Ъ” от 28 августа 2021 года). В результате в афише «Маски» почти все проекты оказались камерными (соло или дуэты) и, в соответствии с феминистской повесткой,— дамскими (лишь казанский Д?Р — плод совместной работы Марии и Марселя Нуриевых). Причем в Москве будут показаны лишь три спектакля из пяти: две петербурженки Ксения Михеева и Ольга Цветкова не нашли в столице подходящей площадки.
Открывший состязание «Дробный ход» помимо главной номинации выдвинут за работу балетмейстера и лучшую женскую роль (в обеих ипостасях Татьяна Чижикова), а за работу композитора номинирован Роман Малявкин, поддержавший выступление протагонистки на аккордеоне. Вместе с драматургом Анной Семеновой-Ганц (в тандеме с которой уже получала спец-«Маску» «за поиск нового художественного языка в спектакле "Ударница"») Татьяна Чижикова на редкость толково для творцов современного танца сформулировала суть проекта: «что значит быть русским и каким русским быть» в новейшие времена. Размышления основываются на элементах русского народного танца. «Эти движения мое тело учило много лет назад в другое время и в другом контексте. Это время и контекст безвозвратно ушли. А что осталось?» — задается вопросом Татьяна Чижикова.
Оценивая количество и качество проанализированных движений, уместно задать и встречный вопрос: а что было-то? Самое впечатляющее в этой хореографии — паузы. Татьяна Чижикова, одетая в черные бриджи, черную рубашку без воротника и в черные народно-характерные туфли на каблуках, умеет стоять неподвижно на пустой сцене долго, достойно и так внушительно, что в зале муха не пролетит. Что касается танцрефлексий, то они — возможно, намеренно, а не от скудости изученного наследия — элементарны и показательно очевидны. Как тезисы доклада. Например, первый — русское приветствие, обернувшееся унижением: перформерка, руки в боки, наклоняется вперед, но на поясном поклоне не останавливается — доводит голову до ног, пытаясь просунуть ее сквозь присогнутые колени. Тезис второй — собственно «дробный ход» на полупальцах с пристукиванием каблуком по полу, буквально заводящий в тупик: пройдя по авансцене, Татьяна Чижикова упирается в стену и с полминуты топочет каблуками, не сдвигаясь с места; руки, поначалу гордо упертые кулаками в бока, бессильно сброшены вдоль туловища. Третье движение — адаптированные «молоточки»: лишенные положенного удара носком в пол, они превратились в подобие бега на месте с отброшенными назад голенями, при этом метафору «без руля, без ветрил» иллюстрируют кругообразные движения рук, дополненные взмахами белого платка. Четвертое па — мужские «хлопушки»: вялые шлепки руками, не попадающие толком ни по ляжкам, ни по плечам, теряют всякую залихватскость, но при некоторой фантазии их можно принять за самобичевание. Наконец, тезис пятый и последний — вращение с раскинутыми руками и «припаданием»: нечисто исполненный, этот традиционный символ женской эйфории легко превращается в знак потери ориентиров.
Оценив четкость высказывания и аскетизм выразительных средств автора, можно приветствовать выдвижение этого 40-минутного проекта на «Золотую маску». Но все же эксперты, принявшие чередование азбучных, лишь слегка трансформированных движений русского танца за «лучшую работу балетмейстера», проявили чрезмерное уважение к теме перформанса. И тем самым девальвировали заслуги оригинальных хореографов, конкурирующих с Татьяной Чижиковой в этой номинации.
В «Дробном ходе» у исполнительницы нашелся соперник и в разделе «Лучшая роль». Мало того, что композитор Роман Малявкин творил чудеса со своим аккордеоном, извлекая из него самые поразительные звуки — от едва слышного свиста закипающего чайника до органного рева природных катастроф. Мало того, что народные темы он трансформировал с дивной, изобретательно-отчаянной отвагой, а мощь его темперамента и мастерства сполна компенсировала скудность визуального ряда. В финале, когда, выпутавшись из ремней аккордеона, установив его на пол и отползая от инструмента, Роман заставил его звучать как бы самостоятельно с пронзительной затухающей тоской, музыкант был чрезвычайно выразителен и пластически — настолько, что заставил забыть о выхолощенной хореографической риторике проекта. Если бы он был номинирован как лучший танцовщик, это показалось бы более обоснованным, чем выдвижение Татьяны Чижиковой в качестве танцовщицы.