Ленин как ресурс

       Очередная годовщина со дня смерти "вождя мирового пролетариата" прошла почти незаметно (о том, как в Петербурге вчера отмечали это событие, см. врезку). Между тем бренд "Ленин", как и всякая раскрученная марка, имеет свою цену, и он мог бы принести городу немалые деньги.

Слово "Ленин" известно и в России, и на Западе, подобно "спутнику", "Эрмитажу" или "Кремлю". Даже в Уотервилле, штат Мейн, или в деревушках Калабрии процентов пять взрослого населения слышали псевдоним Владимира Ильича. Однако до последнего времени этот ресурс использовался нерачительно. Им торговали без особого успеха КПРФ и "Трудовая Россия", и применяли в своих целях уличные массовики-затейники, предлагавшие сфотографироваться за известную сумму с человеком, загримированным под вождя. Государственные и региональные власти, бизнес вели себя так, будто такого человека не было, да и само слово "Ленин" — непечатное.
       Между тем, как бы не относиться к вождю пролетарской революции, он — один из важнейших исторических деятелей мировой истории, не меньше Юлия Цезаря, Ричарда Львиное Сердце, Тамерлана или Кеннеди. Он типичный, как говорят американцы, winner: человек, поставивший перед собой, казалось бы, несбыточную цель и добившийся ее.
       Есть два Ленина: один — плодовитый и не слишком талантливый политический журналист. Его многочисленные колонки, фельетоны, рецензии и брошюры большинство населения России заставляли бессмысленно зазубривать. Этот Ленин умер окончательно 78 лет тому назад. И есть бедный, мало кому известный политэмигрант, который выезжает в апреле из Швейцарии и возглавляет к ноябрю великую державу. Выигрывает гражданскую войну, наводит железный порядок и добивается его признания большинством стран мира.
       "История, — как писал ленинский любимец Чернышевский, — не тротуар Невского проспекта" (в те времена главную улицу, видимо, подметали). Петр I, Наполеон, Гитлер и Мао ничуть не мягче Ильича. Это не отменяет того факта, что они жили, совершали поступки, изменившие лицо мира, что ими будут интересоваться до тех пор, пока люди помнят прошлое.
       Ленин победил в Петрограде и превратил столицу Российской империи в провинциальный город СССР. Для нас он — как Петр для Москвы. Наша память о земляке и наш реванш за нанесенную им обиду измеряется в твердой валюте, и мы можем ее получить.
       Идея захоронить тело Ленина на Литераторских мостках не только попахивает язычеством; это знак полного отсутствия хозяйственной жилки. Если и брать у москвичей — то саму мумию как невиданный авангардный артефакт, вровень с татлинской "Башней Третьего Интернационала" и "Черным квадратом" Малевича. А пока тело в Мавзолее, надо отреставрировать Сарай и Шалаш, открыть для экскурсантов Белый зал Смольного, и не стесняться того, что в октябре 1917 года у нас случились 10 дней, которые потрясли мир.
       Парижане кормятся от разрушенной Бастилии, Вильгельм Телль — на марках Швейцарии, об Оливере Кромвеле ежегодно выходят десяток книг. ХХ век прошел. Можно перестать бояться приведений. Horror — отличный товар.
       ЛЕВ ЛУРЬЕ