Владимир Познер, ведущий программы "Времена" на "Первом канале"
— Я считаю, что телевидение должно само себя регулировать. А решение "Единой России" — это попытка сохранить лицо. Они с таким жаром принимали этот прожект, что полностью от него отказаться после того, как президент не согласился, как-то неловко. Тем самым "Единая Россия" подтверждает то, что и так известно: это не самостоятельная партия, а послушная группа.
Владимир Кулистиков, гендиректор НТВ:
— Телевидение постоянно передает и принимает сигналы, но вряд ли оно готово принять сигнальное право, которым некоторые законодатели, по-видимому, хотят дополнить право телефонное.
Ольга Романова, ведущая информационно-аналитической программы "24 часа" на канале Ren TV:
— А мне он ни к чему. Я давно веду спор сама с собой, что показывать, а что нет. Про Беслан мы показали лишь десятую часть материала. И я не знаю, правы ли мы. Мне до сих пор по ночам снятся кадры, которые не показали ни мы и никто другой. Это за гранью человеческого. Показав их, можно свести с ума людей. А не показывать — значит оставить людей равнодушными, не расшевелить их, поскольку они не знают, что было в реальности. И пока есть сомнения, показывать не буду.
Андрей Караулов, ведущий программы "Момент истины", телеканал ТВЦ:
— Я сигналов вообще не принимаю. Лучше бы единороссы ограничили показ Бориса Грызлова — если он и дальше будет говорить то, что говорит, то его партия на следующих выборах вообще не пройдет.
Александр Роднянский, гендиректор телеканала СТС:
— Конечно. Мы все сигналы воспринимаем и сами следим, чтобы сцен насилия было меньше. Но как определить, это действительно насилие или художественный элемент, важный для сюжета и понимания фильма? Пока нет четких критериев, есть опасность, что это будет решать конкретный чиновник. Поэтому необходимо, чтобы на законодательном уровне были закреплены механизмы определения запретных сцен.
Андрей Быстрицкий, директор дирекции информационных программ телеканала "Россия":
— А мы и без сигнала всегда считали, что СМИ должны сами определять меры своей ответственности.
Николай Сванидзе, телеведущий канала "Россия":
— Принимаю. Буду изучать закон и принимать решение в зависимости от ситуации: либо нарушу его, либо закрою передачи. В "Исторических хрониках" и "Большом терроре" от показа насилия никак не уйти. Как я покажу правду о Великой Отечественной войне или голоде 20-30-х годов? Так можно и половину фильмов, которыми мы гордимся, снять с эфира или вымарывать кадры.
Алексей Пушков, автор и ведущий программы "Постскриптум" на канале ТВЦ:
— Ограничивать себя не собираюсь. Как снимал, так и буду снимать. Если вызовут в суд, то пойду — пусть он определит, нарушил я закон или нет.
Роман Петренко, гендиректор канала ТНТ:
— Мы не получили никакого дополнительного сигнала, которого у нас раньше не было. Саморегулирование всегда присутствует, но вовсе не от того, что нас могут наказать. Для нас главный босс и начальник — зритель. Телевизионщики каждый день получают рейтинги, от которых зависят наши деньги. Когда Леонид Парфенов в программе "Намедни" показал сюжет про людоедов, мне было дико любопытно, что будет с рейтингом. И большая часть аудитории предсказуемо ушла с программы.