премьера кино
В кинотеатре "Ролан" в рамках ММКФ состоялась премьера выходящего в прокат фильма Педро Альмодовара "Дурное воспитание". С проникновенной речью в адрес своего испанского коллеги выступил Никита Михалков. Присутствовал Михаил Швыдкой. По всему было видно, что для культурного истеблишмента эта премьера — событие. Но АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ не уверен, станет ли фильм событием и для "простой публики".
После того как "Дурное воспитание" бравурно открыло Каннский фестиваль, уже многие знают в общих чертах, о чем картина. Речь идет о двух мальчишках из католической школы, мастурбировавших и целовавшихся на мелодрамах с Сарой Монтьел, при этом один, обладавший сладкозвучным сопрано, ненароком разбил сердце своему учителю. Спустя годы один становится кинорежиссером, а другой транссексуалом, но есть еще и третий, который под маской второго появится, чтобы с самого начала основательно запутать сюжет.
Именно это больше всего любит Педро Альмодовар: закружить, заворожить, замести следы, нанести тайный удар (по словам Никиты Михалкова, это вообще любимое занятие испанцев). Когда, как и его герой Энрике, Альмодовар стал режиссером, Испания была страной свободы, нахлынувшей после смерти генерала Франко. Возможно казалось все — ночная жизнь без сна, секс без границ, счастье без берегов. Перемена пола воспринималась столь же очевидной вещью, как смена режима. Сам Альмодовар выступал в эту пору в трансвеститских кабаре в платьях и туфельках на высоких каблуках. Его ранние фильмы полны персонажей этой безумной альтернативной жизни, которую прозвали "мовида". Альтернатива, в сущности, и стала жизнью, а Испания — первой классической страной постмодернизма, форму которой Педро Альмодовар, этот виртуальный дизайнер и визионер, определил в большей степени, чем Зураб Церетели облик новорусской Москвы.
В Россию свобода приходит на десяток лет позже, и она тоже переживает свой "испанский период". Но проходит одно десятилетие, потом второе — и оптика меняется, в России даже скорее, чем в Испании, хотя и там тоже. Постмодернизм приелся, свобода не принесла счастья, и даже вольнолюб Альмодовар склоняется к более консервативным ценностям. Одна из таких ценностей — семья, скрепленная любовью, хотя, разумеется, любовь эта может быть совсем нетрадиционной и даже однополой. Мир Альмодовара вообще однопол или, скорее, существует вне пола. Этот мир в изобилии населен женщинами, но самые стопроцентные женщины — это все равно мужчины, ибо они доводят до предела все "женские" свойства: сентиментальность, ревнивость и любовь к сплетням. А героические "женщины на грани нервного срыва" — это, наоборот, современные рыцари, мужественные и иногда брутальные.
В последние годы у Педро Альмодовара появился новый враг, более страшный, чем Франко,— телевидение и масскульт. Тот самый масскульт, который подарил режиссеру столько чудесных сюжетов. Но то были милые и наивные сюжеты старых мелодрам или фильмов "нуар". На смену им приходят бездушные "реалити-шоу". И Альмодовар протестует, делая в форме "нуара" и мелодрамы свой самый авторский фильм. Ни в коем случае не автобиографию, но, несомненно, послание. Человечеству и Богу, веру в которого режиссер потерял еще в католической школе и которую тщетно пытается вернуть.
В "Дурном воспитании" много отличных актерских работ, но все же это фильм Гаэля Гарсиа Берналя. Ему режиссер подарил роль, подобную той, которую некогда сыграл Ален Делон в картине "На ярком солнце". Роль Рипли, образ зла в красивой оболочке. Разумеется, Делон никогда не позволил бы себе появиться на экране в женском платье, а у Берналя не столь красивые лицо и ноги, но все равно Берналь — это Делон сегодня.
Трудно представить, чтобы "Дурное воспитание" стало хитом российского проката. Но в качестве альтернативы застою значение его трудно переоценить. Как обычно, мы оказываемся не в той стадии развития, что европейские страны. Мы всегда отстаем — а может, мы всегда впереди. И перемена пола может нам казаться сегодня столь же революционным делом, как смена режима.