Когда мне было пять лет, я написала очень короткий рассказ. Он не короче, чем знаменитый рассказ, который приписывают Хемингуэю — «For sale: baby shoes, never worn». И он тоже, как полагается, совсем печальный. В нем девять слов. Вот он:
Фото: Reuters
Фото: Reuters
«Родион сидел на войне и грустил в безвыходном положении».
Cамое счастливое мое лето, как теперь вспоминается, было проведено в безвыходном положении. Сайт, на котором я работала, закрылся, и было непонятно, оживет ли снова. Жить было толком не на что, еще была страшная жара, Москва стояла в дыму, в дачном поселке, где мы сидели, волновались и ждали событий, тоже пахло гарью, куда-то подевались все птицы, стало очень тихо. От непривычного ничегонеделанья дни казались бездонными, любая книга кончалась раньше, чем день, разговоры уходили далеко за полночь. Когда все это кончилось и заново пошла обыкновенная жизнь с ее долгами и расписаниями, оказалось, что такого лета у меня еще никогда не было и что потратить его ни на что (на ничто, на чистое вещество экзистенции) было великой роскошью. Я его вспоминала год за годом, как очарованный остров — праздник непослушания и ничегонеделанья.
Этот, следующий по счету, остров невезения и длинного, разболтанного времени, гораздо больше, и исходить его вдоль и поперек пока не удалось никому. Он перенаселен, и при этом все жители чувствуют себя здесь чужими и готовы в любую минуту вернуться в обычный мир. Я тоже; лишнее время оборачивается тяжелым грузом, когда не знаешь точно, сколько его в запасе. И все-таки хочется, если все обойдется и мы сможем перебраться на материк, вспоминать свое безвыходное положение как случайный, незаслуженный подарок: не умещающийся ни в доме, ни в уме, не по чину барственный, не по силам крупный. Как опыт бессмысленной новизны, с которым нечего делать, но трудно расстаться — такого еще не было, такого (хочется верить) уже не будет. Год, проведенный ни верхом, ни пешком, ни голой, ни одетой, ни в жизни, ни вне ее. Новый год, который будет лежать в голове поодаль от остальных — не такой как все, неправильно начавшийся и неумело пройденный, ничей. Год, устроенный как лабиринт: будет что вспомнить, когда выход найдется и мы простимся.
Как мы это пережили // Спецномер Weekend
Этот номер Weekend посвящен тому, как изменилась жизнь за последний год. Коронавирус лишил нас привычного образа жизни, любимых развлечений и важных людей, но этот номер не о том, чего не стало, а о том, что появилось. О том, как на смену знакомым формам жизни приходили новые и как мы к ним приспосабливались. Это не подведение итогов, а попытка разглядеть, как сквозь пустоту карантина и изоляции прорастала жизнь — и проросла