Ханаан, он же — Земля обетованная, со времен Моисея был известен как край, «текущий молоком и медом», обещанный Богом двенадцати коленам Израиля. Он и сегодня израильский. А также отчасти ливанский, палестинский, иорданский, сирийский... В общем, Ханаан — это библейская земля, очень важная для христиан, иудеев и мусульман.
Фото: Alamy/VOSTOCK Photo
Фото: Alamy/VOSTOCK Photo
А теперь еще и для кошатников, ведь Ханаан дал имя, как, впрочем, и саму жизнь, новой кошке — ханаани или канаани, первой национальной породе, изобретенной в Израиле.
Cлучилось это относительно недавно, двадцать лет назад. Поэтому история возникновения породы нам прекрасно известна — живы еще люди, видевшие все своими собственными глазами. Вот только сама создательница ханаани, увы, покинула этот мир в 2002 году.
Ее звали Дорис Поллачек, и она была вполне преуспевающим скульптором и художником по керамике. А еще она была владелицей трех кошек — стерилизованных, из чего можно сделать безошибочный вывод: наша Дорис ни сном ни духом не помышляла о том, чтобы стать заводчицей кого бы то ни было. И вот так она об этом не помышляла, пока в начале девяностых годов прошлого века не нашла на улице раненого дикого ливийского кота Felis silvestris lybica, также известного как буланая кошка, а еще как степная кошка, ближневосточная кошка, североафриканская кошка, нубийская кошка. Такой географический разброс кошачьих имен объясняется еще большим географическим разбросом мест ее обитания: эти Felis живут почти везде от севера Африки и до Средней Азии. И вообще — именно они считаются предками всех домашних кошек, ибо, видимо, как раз дикие ливийцы около десяти тысяч лет назад первыми пришли к человеческому жилищу и согласись там задержаться.
Эти кошки и сейчас довольно легко приручаются — как без особых проблем приручился найденный в Израиле кот, впоследствии названный Томом. То есть прямо таким уж поцелуйным котиком он, конечно, не стал — шипел, царапался, дичился, особенно поначалу. Ну а потом попривык и стал спокойнее, но все равно остался дикарем.
Но сначала Том, подлечившись и отдохнув, покинул гостеприимное жилище доброй иерусалимлянки. А через несколько дней вернулся и заказал ужин! И так он то приходил, то уходил, а потом решил остаться (говорят, так и не позволив себя погладить и требуя от людей исключительно питания).
Как уже говорилось, Дорис Поллачек была человеком искусства, поэтому не смогла устоять перед красотой найденыша. И решила поделиться этой красотой с остальным миром. То есть на основе Тома она задумала создать такую кошку, которая выглядела бы дикой, но в душе была бы ручной, ласковой и добродушной. И вот, обложившись фелинологической литературой, она приступила к трудам, до полноценного завершения которых, к сожалению, не дожила: выведенная ею к 2000 году экспериментальная порода кошек впервые была официально признана только в 2009 году, причем до сих пор ханаани рассматривают как полноценную породу далеко не все фелинологические организации мира. Впрочем, тот факт, что к ханаани уже больше десяти лет запрещено подмешивать других кошек, говорит нам о том, что породу можно считать состоявшейся и рано или поздно ее непременно признает все человечество.
А началось все с того, что Дорис выписала — из Европы! — для Тома невесту ориентальной породы. Котята получились на загляденье, вот только нравом они пошли в папашу — дикие, неласковые, склонные к побегу. Тогда Дорис взяла Тома под мышку и повезла его в Германию, к суженой-абиссинке — на этот раз его дети характером получились вполне мирными, зато без пятен и полос, то есть без желаемой внешней дикости. Но новоиспеченная заводчица не опустила рук, она все женила и женила своего Тома, а также некоторых избранных его потомков то с обычными домашними кошками, то с бенгалами, то с европейскими короткошерстными. И так, в перемешивании кучи разнообразных кошек, она провела десять лет, пока наконец у нее не получилось желаемое. А именно — средне-крупных (4–8 килограммов) размеров короткошерстная кошка, мускулистого, но стройного телосложения с кисточками на широко расставленных больших ушах, с зелеными, чуть раскосыми глазами, сильная, крепкая, длинноногая, длиннохвостая и вообще на вид довольно хищная. У ханаани треугольное, весьма строгое скуластое лицо, стройная длинная шея, жесткая шерсть бежевых и коричневых, но ни в коем случае не серебристых или золотистых оттенков, украшенная пятнами или полосками «под мрамор». Ну а в целом ханаанская кошка немного похожа на оцикета и саванну, только саванна гораздо больше, а оцикет выглядит менее хищным, да и по характеру он помягче ханаани.
Потому что ханаани получилась не то чтобы дикой, но чрезвычайно самостоятельной, свободолюбивой и бесстрашной. Она так и норовит сбежать из дома и отправиться на поиски приключений. Отпускать ее на безнадзорные прогулки было бы опрометчиво, однако и оставлять ее вообще без прогулок не стоит: ханаанская кошка охотно прохаживается на шлейке и не считает, что поводок унижает ее как личность.
Ханаани ни в коем случае не назовешь диванными кошками — конечно, они любят поспать, но не больше всего на свете. Они чрезвычайно игривы, шустры и любопытны и к тому же отличаются повышенной ловкостью и прыгучестью. Что до различных запретов типа «кошка не должна сидеть на столе» — ханаани их прекрасно понимают, потому что умные. Но будут ли они их исполнять? Это вряд ли, с какой бы стати? Гордому животному не к лицу обращать внимание на дурацкие хозяйские указания.
Впрочем, хозяев ханаани любит и высоко ценит их ласку. Правда, часами сидеть на коленях и сонно мурлыкать она не в состоянии, темперамент не позволяет, она даже мурлычет энергично. Но то, что она от вас удрала, вовсе не значит, что вы ей не нужны — просто у нее случился пароксизм игривости и ей захотелось как-то порезвиться. А вообще-то большинство ханаанских кошек терпеть не могут одиночество и нуждаются в компании. Конечно, лучше всего хозяйской, но они даже и гостям бывают рады. Сгодится им в друзья еще одна кошка — только не стоит пытаться совместить буйную ханаани с кротким сонным, например, британцем, ее бесконечные приставания и призывы побегать-поиграть доведут его до черной меланхолии. То же самое относится и к собакам — веселый и легкий на подъем песик и ханаани будут вполне друг другом довольны, зато собак серьезных и склонных к задумчивости ее общество будет утомлять и раздражать. А вот маленькие звери типа мышей, хомяков и птичек в доме, где живет ханаани, не могут чувствовать себя в безопасности.
В ханаани удивительным образом сочетаются ласковость и независимость, резвость и спокойствие, нежность и капелька интригующей дикости. Кошки этой породы совершенно не капризны в быту и не привередливы в еде, им, вечным двигателям, неизвестны проблемы с лишним весом, они не склонны к бессмысленным воплям и занудным приставаниям и не требовательны в плане ухода за их драгоценными персонами. Они, как правило, не делают трагедии из путешествий и легко приспосабливаются к новой обстановке. В каких-то особых проблемах со здоровьем эта кошка тоже не замечена, по крайне мере — пока, слишком уж недавно появилась эта порода. Поэтому и насчет продолжительности их жизни ничего сказать нельзя — понятно лишь, что большинство тех, первых из признанных десять лет назад ханаани и сейчас вполне живы, здоровы и бодры, ну а что будет дальше — узнаем. Впрочем, поскольку ханаани сделана из вполне крепких и здоровых пород, то с чего бы ей мало жить и много болеть?
Изумительно выглядящая сильная, но элегантная крошка с веселым характером, ханаани могла бы украсить собой жизнь любого человека (только, конечно, не такого, который раз и навсегда очень устал и теперь хочет отдыхать). Но, к сожалению, в ближайшее время вряд ли украсит: кошки ханаанской породы невероятно редки. И довольно дороги, их цена начинается примерно с тысячи евро, но это-то ладно, кому надо — наскребет как-нибудь. Гораздо хуже то, что этих кошек все еще отчаянно мало, поэтому желающему завести такое вот еврейское счастье придется как следует прошерстить всю планету. И при этом еще заручиться помощью опытного специалиста по кошкам, потому что наш несовершенный мир полон людей, готовых под видом редкого ханаани впарить вам куда более доступного и не имеющего диких предков оцикета.
И, попав на деньги, вы будут чувствовать себя глупо. Что, конечно, не может помешать вам обожать вашего оцикета, который тоже совершенно чудесное существо. Хоть и не ханаани.