Сегодня в Киноцентре вслед за венецианской, новосибирской и петербургской состоится московская премьера фильма Андрея Звягинцева "Возвращение", уже успевшего стать знаменитым в международном масштабе.
В принципе "Возвращение" благодаря зарубежным продажам уже вернуло потраченные на него деньги и могло бы вполне обойтись без русского проката. Как и он — без "Возвращения". Не потому, что чья-то злая воля, а просто ввиду сложившейся экономической ситуации на российском рынке кино. В ближайшее время картина выходит во Франции не меньше чем в шестидесяти копиях, примерно так же в Италии, в России — пока только в пятнадцати. Не будучи показан в "Пушкинском" (там прошел только VIP-просмотр), фильм практически не имеет шансов стать кассовым рекордсменом. Конечно, и в других странах ему не грозит участь побить американские блокбастеры, но все же его коммерческие перспективы обеспечены необходимым минимумом экранов. Российские фильмы, даже самые успешные, чаще всего изначально оказываются в невыгодном положении. Полноценное возвращение российского кино на российский рынок — пока недостижимая мечта.
Тем не менее интерес к картине Андрея Звягинцева подогрет уникальной венецианской победой. Предсказать ее не смог никто, зато есть много желающих объяснить теперь успех какой-то нелепой случайностью. Или, наоборот, циничным расчетом создателей фильма, якобы оформивших свой продукт под экспортные стандарты. Если бы это было так, механике успеха следовало бы поучиться, а не завистливо скрипеть. Но любой грамотный фестивальный эксперт не обнаружит в "Возвращении" никаких признаков желания понравиться — то есть как раз того, чем страдает множество современных российских фильмов. Их создателям кажется, что они очень эстетически продвинутые и им ничего не стоит поставить в восхищенную позу Запад. В самой этой постановке вопроса очевиден тяжелый провинциальный комплекс. Ответ обычно бывает адекватный: русское кино Западу не интересно, оно кажется там провинциальным и архаичным.
Фильмы, о которых идет речь, обычно вовсю стараются подчеркнуть, что они вышли из новой, "гипермодерновой" России, опознавательными знаками которой служат, с одной стороны, криминальность, с другой — евроремонт. Картина Андрея Звягинцева возвращает нас к России доперестроечной — не в смысле времени, а в смысле примет. Или даже скорее к России мифологической, которая знакома по классике советского кино — от Довженко до Тарковского. Историк кино Олег Ковалов предложил рассматривать нашу киноисторию не как отражение социальной борьбы, а как эманацию "русской идеи" с присущим ей духовным космизмом. "Возвращение" находится абсолютно в этом русле, не стесняясь своей преемственности по отношению к классике, а также полного отсутствия иронии или стеба, которые давно перестали звучать позывными прогресса.
Тот же Тарковский, в первые годы после смерти породивший волну подражаний, вскоре был предан тайным проклятиям в профессиональной среде как монстр умирающего авторского кино. Авторское кино, возможно, и умерло, а дух Тарковского — нет. "Возвращение" — уважительный жест в сторону предшественников, но без заискивания и чрезмерного пиетета. Косвенным свидетельством правильности этого курса стал и заметный фестивальный успех короткометражки Игоря Волошина "Охота на зайцев": и в ней показана мифологическая Россия, без нищеты и без лаптей, но вплетенная в общечеловеческий контекст. У Звягинцева — отец, сыновья и смерть, у Волошина — смерть, дед и внук. И там, и здесь — неравнодушная природа, несколько культурных отсылок — то ли к итальянской живописи, то ли к японской литературе. И никакого "гипермодерна".
Национальная особенность русской киносреды — болезненное привыкание к успеху тех, кто этой средой не вскормлен. Трудно было пережить особый статус Александра Сокурова, пока не пришлось признать этот факт "неизбежным злом". Господину Звягинцеву тоже предстоит пройти через испытание успехом и завистью — и не сломаться. А его фильму предстоит сформировать свою аудиторию в стране — не обязательно большую, но интеллектуально активную, иначе зарубежный успех вылезет комом.
Что касается зарубежья, то "Возвращению" придется побороться еще и за "Оскар" с результатом столь же непредсказуемым, как и в Венеции. Эксперты опять все объяснят post factum. Самым сильным нашим конкурентом я считаю немецкий фильм "Гудбай, Ленин". Впрочем, он-то как раз излишне социален, к тому же немцы получили статуэтку год назад. Чья теперь очередь?