Хорошо развивающаяся страна

Скорость изменений в российских экономике и обществе, влияющих на благосостояние в РФ, видимо, недооценивается — BCG в исследовании, посвященном мировому устойчивому развитию, поместила Россию по темпам изменений с 2008 года в список 25% стран, эффективно преобразующих богатство в благосостояние. Исследование BCG в первую очередь ориентировано на определение бюджетных приоритетов. Наиболее проблемные сферы для РФ, определяемые SEDA,— еще высокие, но ухудшающиеся показатели образования, проблемы состояния гражданского общества и окружающей среды.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Данные ежегодного индекса SEDA компании The Boston Consulting Group (BCG) по 143 странам мира опубликованы в августе, в распоряжении “Ъ” есть подробные данные расчетов BCG по России за последние 12 лет. Индекс SEDA — проект, предлагающий альтернативу рассчитываемым с использованием опросных и в силу этого субъективных показателей «индексов благополучия», например, «индекса счастья» ООН: BCG для расчета использует только объективно измеряемые показатели, используемые при оценке «благополучия» и «благосостояния» общества в соответствующих «субъективных» рейтингах. В итоге оценки SEDA претендуют на решение одной из центральных проблем экономической политики для правительств: рост ВВП сам по себе, безусловно, коррелирует с «благосостоянием», однако удовлетворенность населения состоянием дел в отдельных сферах, особенно на длинных дистанциях, может с ним не коррелировать, в том числе из-за неверно избранных бюджетных приоритетов — особенно в ситуации, когда власть не ориентируется на международную конкуренцию в этой сфере.

В какой-то степени оценки SEDA по РФ в 2008–2019 годах демонстрируют и часть причин поляризации общественных оценок ситуации в РФ.

Динамика составляющих рейтинга SEDA для РФ в сравнении с другими странами показывает, что «социальная стагнация» — вряд ли рациональное описание для событий в стране в это десятилетие, во всяком случае, сравнительные измерения это опровергают: Россия входит в верхний квартиль (25%) стран с наиболее сильными изменениями в десяти измеряемых сферах (BCG оценивает сравнительную ситуацию в сфере здоровья населения, доходного и имущественного равенства, обеспеченности инфраструктурой, экономической стабильности, образования, доступности работы, состояния окружающей среды, уровня доходов и госуправления), с точки зрения «устойчивого развития» это, в понимании авторов рейтинга SEDA,— страна с активным и очевидно позитивным развитием.

Одна из задач исследования — оценить, в какой степени общество и государство способно конвертировать «материальное» благосостояние (рост подушевого ВВП) в показатели «благополучия»: по этому показателю РФ чуть выше среднемирового уровня.

Оценивая ситуацию в динамике за 12 лет, BCG констатирует: лишь по одному из десяти показателей, состояния гражданского общества, ситуация в стране одновременно является и сравнительно плохой (хуже среднемировых показателей), и ухудшающейся в сравнении со странами, стартовавшими в 2008 году с такого же уровня оценок SEDA (тогда Россия входила в группу 40% стран со средними оценками, 52,4 балла, сейчас — 56,6). Ситуация с госуправлением и экономической стабильностью сейчас хуже, чем средний уровень в странах группы с тем же стартом, но улучшается. Показатели SEDA для образования в РФ всегда были высокими, но за 12 лет они существенно ухудшились. Остальные показатели за этот период находятся в секторе «выше среднего и при этом улучшаются».

Как показывают расчеты BCG, основной успех с 2008 года достигнут за счет роста субоценок SEDA в экономической стабильности, свой вклад внесли в процесс некоторое улучшение (оцениваемое как слабое, 29,4 балла из 100 возможных) госуправления и, что может звучать для России парадоксально,— с уровнем материального неравенства: оно оценивается в SEDA как относительно комфортное в сравнении с остальным миром (76,4 балла). В России, по этим оценкам, рекордно неплоха (83,8 балла) сравнительная ситуация со здравоохранением, а также с инфраструктурой и занятостью. Уровень доходов («чистого» благосостояния) оценивается скорее как низкий — 33,1 балла. Наконец, стагнируют в течение 12 лет оценки состояния окружающей среды — 43,3 балла из 100, сходная оценка для состояния гражданского общества — 43,8 балла.

Как и все сходные по методологии рейтинги, оценки SEDA дают многомерную картину «благополучия» в конкретных юрисдикциях и в силу этого позволяют формулировать гипотезы для вопросов, на которые нет простого ответа: например, причину элитной эмиграции из РФ при довольно высоком уровне жизни статистически имеет смысл искать в ситуации с образованием и политическими свободами, но не в здравоохранении, инфраструктурной бедности или недоступности трудового дохода.

Баллы рейтинга SEDA довольно точно коррелируют и с российскими приоритетами бюджетных расходов и активности за последние годы.

Так, динамика компонентов рейтинга в сфере госуправления хорошо демонстрирует стагнацию ситуации в 2008–2016 годах с небольшими улучшениями, отражает постепенный рост инфраструктурной обеспеченности, медленное отставание в сфере защиты окружающей среды от стран-конкурентов, реальный результат политики правительства в увеличении зарплат в бюджетном секторе (прямое влияние на оценки неравенства), медленную, но устойчивую деградацию гражданских свобод, стагнацию общего уровня доходов с 2012 года, обвал экономической стабильности уже в 2013 году и очень быстрый рост этого показателя с 2016 года.

«Трехмерный» подход к бюджетным приоритетам пропагандирует соавтор отчета из BCG Энрике Руэда-Сабатер, полагающий, что правительства часто концентрируются лишь на одной группе показателей (например, ВВП), пропуская «важные сигналы» о проблемах другого рода. Индикаторы SEDA — еще один взгляд на (в широком понимании) структурные проблемы экономики РФ, плохо измеряемые «субъективными» оценками. Так, высокие оценки SEDA для здравоохранения в РФ вряд ли будут поддержаны опросами в самой стране — впрочем, при таком состоянии показателей для развития гражданских свобод подобные искажения неизбежны.

Дмитрий Бутрин