Павел Лобков, автор и ведущий программы "Растительная жизнь" телеканала НТВ:
— Я живу на Тверской. Я не смогу жить на окраине, я не вожу машину и на метро добираться к черту на кулички не собираюсь. И если вдруг меня начнут переселять, то это будет трагедия. И я буду бороться. В такой ситуации главное — не сдаваться. Надо судиться с московскими властями, чтобы выбить такую компенсацию, чтобы хватило на покупку квартиры в том же ЦАО.Денис Евстигнеев, режиссер:
— Я живу на Поварской улице и не собираюсь менять центр на Бутово или Бирюлево. Конечно, там и воздух чище, и цены ниже, но мне в центре удобно. А если что, буду действовать по ситуации. Наведу справки, подниму все мыслимые и немыслимые связи, буду судиться. А если и это не поможет — с места не сдвинусь: забаррикадируюсь и буду держать оборону. Тогда подтвердится высказывание "Мой дом — моя крепость".Аркадий Мурашев, президент Ассоциации ипотечных банков:
— Я живу на Малой Бронной. Я долго жил в спальном районе, но всегда хотел в центр. Меня все тут устраивает, и до работы идти пять минут. Чтобы переехать сюда, я потратил много сил. Поэтому, если наш дом, а он старый и непрестижный, захотят снести, а нас переселить, я буду сопротивляться и использую все законные средства. Человека нельзя просто взять и переселить, пусть даже и без потери жилых метров.Ефим Шифрин, артист:
— Я живу на проспекте Мира. Я мог бы сто раз переехать в пригород и, может быть, даже стал бы лучше спать, потому что там, где я живу, спать невозможно, но я не променяю этот район. Иначе я тогда потеряю качество своих рабочих ночей. А спальные муравейники и загородные дома формируют других людей — уже не москвичей, а жителей оруэлловской антиутопии. Жизнь за городом — это на большого любителя, и переселить коренного жителя Арбата или Замоскворечья — значит погубить его, ведь москвич — почти национальность.Элла Памфилова, председатель комиссии по правам человека при президенте России:
— Я живу недалеко от улицы Косыгина. Не центр, но и мне есть что терять. Начиная от чувства собственного достоинства и кончая материальными потерями. Нельзя просто так нарушить права людей. Нужно с каждым жителем заключать индивидуальный договор на переселение, а не действовать по-советски.