Лучшие несуществующие коктейли мировой литературы
Что смешивали Митя Карамазов, Петр Гринев, Гумберт Гумберт и другие
спецпроект
Лучшие несуществующие коктейли мировой литературы
Что смешивали Митя Карамазов, Петр Гринев, Гумберт Гумберт и другие
45 лет назад в Израиле и 30 лет назад в СССР была впервые опубликована поэма Венедикта Ерофеева «Москва-Петушки», подарившая миру коктейли «Поцелуй тети Клавы», «Сучий потрох» и «Слеза комсомолки» и поднявшая культуру потребления алкоголя на недосягаемую высоту. К юбилею великого произведения мы изучили, что еще смешивали и пили герои мировой литературы, и составили карту несуществующих коктейлей
— несколько стаканов пунша и рюмок водки выпил Петя Гринев в тот вечер, когда проиграл 100 рублей в бильярд, в повести Александра Пушкина «Капитанская дочка»
Эталонный коктейль офицеров екатерининской армии — чем ниже звание, тем больше вероятность опьянеть. Если наутро болит голова, опохмеляться — по старой русской традиции — следует либо рассолом с медом, либо полстаканчиком настойки.
«И в кого ты пошел? Кажется, ни батюшка, ни дедушка пьяницами не бывали; о матушке и говорить нечего: отроду, кроме квасу, в рот ничего не изволила брать. А кто всему виноват? проклятый мусье. То и дело, бывало, к Антипьевне забежит: „Мадам, же ву при, водкю". Вот тебе и же ву при!»
— четыре фляги молочного пунша, бутылку портвейна и несколько бутылок эля и мадеры выпили пиквикисты, прежде чем закрыть Пиквикский клуб, в романе Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба»
Благородный коктейль английских аристократов — помогает от ревматизма и хандры, не говоря об изысканном вкусе.
«И когда мистер Пиквик проснулся на следующее утро, у него не наблюдалось ни малейших симптомов ревматизма — факт, доказывающий, как заметил весьма справедливо мистер Боб Сойер, что в таких случаях нет ничего лучше горячего пунша, а если иной раз горячий пунш оказывается недействительным, это объясняется только тем, что пациент допустил грубую ошибку, выпив слишком мало»
— бутылку мадеры, графин рябиновки, графин бальзама, бутылку бургуньона и шампаньона, а также портвейн и белое десертное вино выпили Чичиков, Ноздрев и его зять, прежде чем Чичиков предложил купить у Ноздрева мертвые души, в поэме Николая Гоголя «Мертвые души»
Рискованный коктейль в духе русских помещиков, в котором помимо заявленных может оказаться и несколько неожиданных ингредиентов. Такая смесь загладит впечатление от сомнительного качества еды, но может настроить на агрессивный лад, так что даже безобидное на вид предложение выльется в грандиозный скандал. Послевкусие тяжелое, к утру превращающееся в ощущение, что во рту переночевал эскадрон.
«Ноздрев налег на вина: еще не подавали супа, он уже налил гостям по большому стакану портвейна и по другому госотерна, потому что в губернских и уездных городах не бывает простого сотерна. Потом Ноздрев велел принести бутылку мадеры, лучше которой не пивал сам фельдмаршал. Мадера, точно, даже горела во рту, ибо купцы, зная уже вкус помещиков, любивших добрую мадеру, заправляли ее беспощадно ромом, а иной раз вливали туда и царской водки, в надежде, что всё вынесут русские желудки. Потом Ноздрев велел еще принесть какую-то особенную бутылку, которая, по словам его, была и бургоньон и шампаньон вместе»
— полторы бутылки мадеры и два штофа кваса выпил, по утверждению Захара, Илья Обломов, прежде чем увидеть свой сон, в романе Ивана Гончарова «Обломов»
Не слишком крепкий коктейль придется по вкусу тем, кто собирается все выходные проваляться в кровати,— обеспечивает хорошее настроение и крепкий сон. Кстати, отлично идет под сигары и сыр.
«Поверите ли? Один выпил полторы бутылки мадеры, два штофа квасу, да вон теперь и завалился»
— очень много вина и воображаемую бутылку рома выпил Пьер Безухов, прежде чем привязать медведя к полицейскому, в романе Льва Толстого «Война и мир»
Коктейль для дерзких русских — быстро пьянит и ни к чему хорошему не приводит. Если есть выбор, из всех вин предпочтительнее шампанское, если нет, сойдет и любое другое. Выпивается, как правило, залпом.
«Пьеру так естественно казалось, что все его любят, <...> он чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения»
— коньяк, шампанское и дешевое вино пил Карандышев, прежде чем застрелить Ларису Огудалову, в пьесе Александра Островского «Бесприданница»
Бюджетный коктейль по секретному рецепту провинциальных чиновников: побольше красного вина, и если под рукой нет бургундского, то сойдет любой «киндар-бальзам» или другое дешевое. Шампанское с коньяком перебьют вкус и добавят градуса.
«Купец честный человек попался; берите, говорит, кругом по шести гривен за бутылку, а ерлыки наклеим какие прикажете! <...> Попробовала я рюмочку, так и гвоздикой-то пахнет, и розаном пахнет, и еще чем-то. Как ему быть дешевым, когда в него столько дорогих духов кладется!»
— шампанское, коньяк, вино, ром, пунш и ликер пил Митя Карамазов с друзьями во время вечеринки, после которой его обвинили в отцеубийстве, в романе Федора Достоевского «Братья Карамазовы»
Сочетание напитков подойдет для небольшой оргии с женщинами, переодетыми в медведей, матерными песнями и высокопарными монологами. Рекомендуемая закуска — горячий шоколад.
«Митя, не давай мне больше вина, просить буду — не давай. Вино спокойствия не дает. И все кружится, и печка, и все кружится. Плясать хочу»
— ром с водой выпил Билли Бонс, прежде чем получить черную метку, в романе Роберта Стивенсона «Остров сокровищ»
Незамысловатый коктейль для морских волков. Как всегда в случае с ромом вызывает привыкание, поэтому смельчаки, решившие отказаться от него, должны быть готовы к галлюцинациям в виде крыс и виселицы.
«В иные вечера он выпивал столько рому с водой, что <...> стены нашего дома содрогались тогда от „Йо-хо-хо, и бутылка рому"»
— рижский бальзам, водку, коньяк и английскую горькую настойку пил граф Корнеев с гостями, прежде чем позвать на кутеж цыганский хор, в повести Антона Чехова «Драма на охоте»
Коктейль по рецепту знатных алкоголиков из русской провинции. Спасает от скуки, провоцирует на разные шалости и отлично идет под цыганские песни с ухой и холодной осетриной.
«Опьянение не заставило долго ждать себя. Скоро я почувствовал легкое головокружение. В груди заиграл приятный холодок — начало счастливого, экспансивного состояния»
— несколько бокалов кортона, бокал «Шато-Лароз», бокал иоганнисберга и чашку кофе выпил Жорж Дюруа на ужине, где познакомился с будущей женой и двумя любовницами, в романе Ги де Мопассана «Милый друг»
Стандартный напиток начинающих французских жиголо — развязывает язык и вселяет уверенность в себе даже на самых пафосных званых ужинах. Особенно если начать день с глотка водки.
«Вино и желание понравиться придали ему смелости, и он говорил с каким-то хвастливым увлечением. <...> Дамы не сводили с него глаз»
— бутылку водки и три бутылки пива выпили обитатели ночлежки, прежде чем Актер повесился, в пьесе Максима Горького «На дне»
Знаменитый коктейль по рецепту жителей ночлежного дома идеально подойдет тем, кто хочет напиться быстро и дешево. От классического «Ерша» отличается тем, что пьется непременно натощак.
«Раньше, когда мой организм не был отравлен алкоголем, у меня, старик, была хорошая память… А теперь вот… кончено, брат!»
— восемь литров выдержанного портвейна и несколько бутылок виски выпил Мартин Иден с бедными интеллигентами, увлекшись спором о притязаниях Германии на Дальнем Востоке и абстрактном мышлении, в романе Джека Лондона «Мартин Иден»
Отлично согреет в холодном Сан-Франциско, особенно если, как делают философы-социалисты, из виски сварить пунш. Буржуазным свиньям — пить с осторожностью.
«Мартин считал выпивку самым подходящим занятием для мужчин и даже очень гордился тем, что у него крепкая голова и он может продолжать пить, когда большинство собутыльников давно уже валяется под столом»
— одну порцию джина и одну порцию эля выпила Дэйзи Бьюкенен, прежде чем сбить на машине любовницу мужа, в романе Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби»
Неплохо освежает, неплохо пьянит и даже в мизерном количестве может принести большие неприятности.
«Я, знаете, уже вторую неделю пьян, вот и решил посидеть в библиотеке,— может, думаю, скорее протрезвлюсь»
— семь литров испанского вина и глоток анисовой водки выпил Джейк Барнс с друзьями и проспал прогон быков по улицам в романе Эрнеста Хемингуэя «Фиеста (И восходит солнце)»
Коктейль развеселит любого, даже мрачного ветерана Первой мировой. Обнаруживает тягу к русской классике, но не способствует вдумчивому чтению.
«Под влиянием вина гнетущее чувство покинуло меня, и я пришел в хорошее настроение. Все они казались такими милыми людьми. Не знаю, в котором часу я лег. Я знал, что я очень пьян, и, вернувшись в комнату, зажег лампу над изголовьем кровати и стал читать. Я читал книгу Тургенева. Вероятно, я несколько раз прочел одни и те же две страницы»
— ром, абсент и вишневку выпил Роберт Локамп, прежде чем собраться с духом и позвонить Патриции, в романе Эриха Марии Ремарка «Три товарища»
Напиток специально для угрюмых работяг, которые после него становятся еще угрюмее, зато здоровее — такой коктейль отлично лечит от гриппа. Если нужно быстро протрезветь после него, то обычно пьют лимонный сок, а уж если и он не помогает — горячее молоко.
«Вкус не имеет значения. Ром — это ведь не просто напиток, это скорее друг, с которым вам всегда легко. Он изменяет мир»
— три бассейна шампанского, один бассейн коньяка и три стакана спирта пытались выпить гости на балу у Сатаны в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»
Следует налить три бассейна шампанского, один коньяка и пару стаканов спирта. Коктейля в таких объемах и пропорциях хватит, чтобы поднять из могилы Иоганна Штрауса с Калигулой и напоить чуть не всех грешников в аду. Осторожнее со спиртом — он, как и черные коты, часто не то, чем кажется.
«Помилуйте, королева, разве я позволил бы себе налить даме водки? Это — чистый спирт!»
— три бутылки шампанского и бутылку вина выпили обитатели поместья Брайдсхед, прежде чем попасть в аварию и в тюрьму, в романе Ивлина Во «Возвращение в Брайдсхед»
Коктейль для самых стойких любителей выпить, только благодаря которому оксфордские студенты высиживали скучнейшие балы. Любители красного вина могут взять любое бургундское, а тем, кто предпочитает белое, подойдет «Шато-Перигей» — главное, чтоб средства позволяли. Можно добавлять виски, но это верный путь к алкоголизму.
«— По-вашему, обязательно нам каждый вечер напиваться? — спросил меня как-то утром Себастьян. — По-моему, обязательно.— И по-моему, тоже»
— четыре стакана джина «Победа» с несколькими каплями сахарина на гвоздике выпил Уинстон Смит и полюбил Большого брата в романе Джорджа Оруэлла «1984»
Настоящая панацея для граждан тоталитарного государства: джин быстро пьянит, гасит последние проблески мысли и помогает не концентрироваться на окружающих ужасах, а гвоздичная настойка немного перебивает его мерзостный вкус. Правда, из-за частого употребления этой смеси могут атрофироваться вкусовые рецепторы.
«Уинстон налил почти полную чашку, собрался с духом и проглотил, точно лекарство. Лицо у него сразу покраснело, а из глаз потекли слезы. Напиток был похож на азотную кислоту; мало того: после глотка ощущение было такое, будто тебя огрели по спине резиновой дубинкой»
— один стакан «Веспера» и один стакан виски выпил Джеймс Бонд, прежде чем начать играть в карты с советским шпионом Намбером, в романе Яна Флеминга «Казино „Рояль"»
На экране упростившийся до двух ингредиентов, изначально любимый коктейль агента 007 («Веспер») состоял из трех — водки, мартини и джина. В отличие от привычного варианта, его можно и смешивать, и взбалтывать. Крепкий настолько, чтобы разговорить церэушника, но не проиграть советскому шпиону в баккара. Водка, кстати, лучше подойдет пшеничная, а не картофельная.
«Чтобы оставаться сконцентрированным, я не пью больше одного коктейля до ужина. Но люблю, чтобы это был крепкий, ледяной и правильно приготовленный коктейль. И обязательно в большом бокале»
— два стакана скотча и две пинты джинанаса выпил Гумберт Гумберт, прежде чем забрать Лолиту из лагеря, в романе Владимира Набокова «Лолита»
Крепкий прохладительный напиток идеально подойдет для летнего вечера на веранде где-нибудь в сельской местности. Если выпить слишком много, начнут мерещиться демонические нимфетки.
«День созрел и стал склоняться к вечеру. Я опорожнил полный стакан спиртного. И еще один. И еще. Любимый напиток мой, джинанас — смесь джина и ананасного сока — всегда удваивает мою энергию»
— красное вино, пиво и виски выпили Сал Парадайз и Дин Мориарти в денверском баре, прежде чем отправиться в Мексику, в романе Джека Керуака «В дороге»
Напитки смешиваются в любой пропорции. Идеальная выпивка для авантюрных путешественников — поможет найти общий язык с любым незнакомцем, будь то бывший зэк или юная официантка.
«Мы ужрались вусмерть. Однажды на наших столах зараз стояло пятьдесят стаканов пива. Можно было просто подбегать и отхлебывать из любого»
— несколько стаканов «Молока с ножами», четыре стакана «Ветерана» и четыре стакана пива с ромом выпили Алекс с друзьями, прежде чем избить бездомного и писателя, в романе Энтони Бёрджесса «Заводной апельсин»
Убойная смесь, собранная из трех коктейлей: молоко с наркотиками, ром с шерри-бренди («Ветеран») и ром с пивом. Выпитые вместе, напитки открывают склонность к музыке Бетховена и ультранасилию.
«Минут пятнадцать чувствуешь, что сам Господь Бог со всем его святым воинством сидит у тебя в левом ботинке, а сквозь mozg проскакивают искры и фейерверки»
.svg)
— джин, виски, бурбон и бренди пили Джордж с Мартой, до того как убить своего вымышленного сына, в пьесе Эдварда Олби «Кто боится Вирджинии Вулф»
Любимый коктейль интеллигентов в кризисе среднего возраста. Идеально подходит для ночной вечеринки с новыми коллегами — пьяные танцы и скандалы обеспечены. После многолетнего употребления приводит к отмиранию мозговых клеток, но это не точно.
«Пьем за слепое духовное око, за сердечный покой и за цирроз печени. Ну, дружно, до дна»
— литр текилы, литр рома и ящик «Будвайзера» выпили Рауль Дюк и его адвокат Доктор Гонзо по дороге в Лас-Вегас в романе Хантера Томпсона «Страх и ненависть в Лас-Вегасе»
Жесткий коктейль для тех, кто не боится галлюцинаций и ищет вдохновения для написания статьи на скучнейшую тему. Лайфхак: «Будвайзер» лучше всего остального помогает перебить эффект кислоты.
«Когда я пошел к врачу и поведал ему свою дневную норму алкоголя, он велел мне возвращаться тогда, когда я перестану потеть. <...> „Будем лечить то, что останется"»
— бутылку водки, бутылку виски и несколько литров пива выпил Генри Чинаски, прежде чем подраться с родителями и уехать в Нью-Йорк, в романе Чарльза Буковски «Фактотум»
Любимый коктейль калифорнийских работяг середины 1940-х, который они закусывали вареными яйцами с чипсами. Напиток вдохновляет на грустные рассказы и драки и неизменно приводит за решетку.
«Когда ты пьян, мир по-прежнему где-то рядом, но он хотя бы не держит тебя за горло»
— три кружки пива и одиннадцать стаканов мартини выпил Джек Торранс, прежде чем сломать сыну руку, в романе Стивена Кинга «Сияние»
Хороший коктейль, чтобы пережить очередной день на нелюбимой работе, даже если ты начинающий писатель, замученный школьными сочинениями. Главное вовремя остановиться — после 10 бокалов с работы все-таки выгонят.
«Сейчас спиртное требовалось ему в качестве лекарства, не более того. После сильных потрясений алкоголь в небольших дозах рекомендуют даже медики. Как анестезию»
— бутылку водки выпили Витька, Сашка и Славка, прежде чем съесть норму, в романе Владимира Сорокина «Норма»
Главный русский коктейль. Закусывать можно чем бог послал — хоть жареной картошкой, хоть сырком, хоть землей.
«нормальный Витька / нормальные стаканчики / нормальная водка / нормальный салатик / нормальная салфетка / нормальный отдых»