В деле топ-менеджера «Интер РАО» Карины Цуркан, которую обвиняют в шпионаже, появились новые подробности. По версии следствия, она стала работать с молдавскими спецслужбами в 2004 году. Об этом «Коммерсантъ FM» рассказал адвокат Цуркан Иван Павлов, который ознакомился с обвинительным заключением. Член правления «Интер РАО» была арестована в июне. Согласно источникам РБК, она могла рассекретить схему поставок электричества в Крым и Донбасс. Сама Цуркан считает уголовное дело попыткой сместить ее с должности. Обвинительное заключение содержит множество несостыковок, при этом следователи отказываются предоставить доказательства, заявил в интервью «Ъ FM» адвокат топ-менеджера «Интер РАО» Иван Павлов.
Фото: Евгений Одиноков / РИА Новости
— В чем обвиняют Карину Цуркан? Какие мотивировки уже известны следствию? И каковы будут ваши дальнейшие действия в этом смысле?
— Обвинение очень короткое. Текст обвинения — всего три абзаца, которые умещаются на половинке страницы листа формата А4. Никаких объяснений там не содержится, а просто утверждается, что с 16 августа 2004 года она стала не гласным, конфиденциальным агентом молдавской спецслужбы, а 21 апреля 2015 года получила, причем, не понятно при каких обстоятельствах, электронную версию документа Минэнерго об отдельных аспектах действий российских энергетических компаний на канале международного сотрудничества.
Когда Карина увидела название этого документа, она даже не поняла, что вообще такие бумаги бывают. Потому что уж больно это название как-то перекликается с терминологией спецслужб. Я считаю, что ФСБ очень любит использовать такой термин, как "канал международного сотрудничества".
Эта терминология не из области энергетики, а из области государственной безопасности.
Дальше в обвинении утверждается, что в сентябре 2015 года — указывается конкретная дата — она передала этот документ, опять непонятно при каких обстоятельствах и каким образом, в молдавскую спецслужбу. Вот в этом состоит существо обвинения. Никаких объяснений, ни хотя бы, так сказать, какое-то описание этих обстоятельств, при которых были совершены эти действия, в обвинении не приводятся. Следователь отказывается что-либо объяснять. Соответственно, мы сейчас будем настаивать на том, чтобы эти объяснения были даны.
— Я правильно понимаю, что ни к каким другим материалом дела вы пока не получили доступ?
— Дело в том, что мы изначально заявили соответствующее ходатайство к следствию о том, чтобы нас ознакомили со всеми теми документами, которые должны были быть представлены, в том числе при избрании меры пресечения нашей подзащитной.
Между тем, следователь бегает от нас уже две недели, он никак не реагирует, хотя мы все свои координаты оставили.
Мы пытаемся дозвониться по тому телефону, который у нас есть, но вот Следственное управление ФСБ — это просто какая-то неприступная крепость, туда просто не пройти, поскольку они говорят, что это режимный объект. И даже заявления, которые мы туда приносим, с трудом можно вручить какому-то ответственному сотруднику этого Следственного управления. Там на проходной нужно попросить человека, который на ней дежурит, чтобы он связался с кем-то из канцелярии, чтобы ее сотрудник спустился. Можно ждать целый день, и никто не выйдет. Иногда часа через два выходит женщина, которая смотрит, что мы хотим вручить. При этом она под любыми предлогами всячески отказывается от получения этого документа. Поэтому даже с вручением всяких ходатайств, заявлений со стороны защиты, возникают огромные проблемы, о которых мы, конечно, будем ставить вопрос, в том числе в Генеральной прокуратуре.
— Дата суда пока не назначена?
— Пока не назначена. До суда еще очень далеко.
— Вы не знаете, дело будет все-таки рассматриваться в закрытом режиме или открытом?
— Я надеюсь, что это дело не доживет до суда. Потому что степень абсурдности обвинения зашкаливает и выходит за все разумные пределы.
