Из Росгидромета хотят сделать госкорпорацию. В Минприроды заявили о планах реформировать службу, после чего она должна будет заниматься продажей метеоданных в разных сферах. Министерство приводит в пример опыт новозеландской и британской метеослужб, которые представляют собой акционерные общества со стопроцентным госучастием и финансово очень успешны. Как объяснил в интервью «Коммерсантъ FM» глава Росгидромета Максим Яковенко, чтобы соответствовать современным требованиям потребителей, службе нужно больше денег.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
— Расскажите, пожалуйста, о структуре службы.
— Росгидромет является федеральным органом исполнительной власти. Технически, если вам вся технологическая цепочка нужна, то у него подчинении находятся семь департаментов, которые выполняют контрольно-надзорные функции по округам. Это, соответственно, проверка лицензиатов, проверка и надзор по ведению активных воздействий. Потом у Росгидромета — 25 управлений. Раньше они были в каждом субъекте федерации, но в 2012-2013 годах в рамках программы по оптимизации и сокращению расходов их свели в 25 управлений. Их самая главная задача — это содержание наблюдательной сети и подготовка региональных и локальных прогнозов по вопросам, скажем так, штормовых предупреждений.
Помимо прочего, в структуре Росгидромета есть еще 17 научных институтов, которые занимаются сопровождением деятельности в сфере наблюдательной сети, созданием прогностических моделей, то есть всем, что связано с комплексом работ в сфере гидрометеорологии. Также есть еще и производственные подразделения, в основном те, которые занимаются метеорологическим обслуживанием авиации. Наиболее крупный из них — это государственный авиационный метеорологический центр «Авиаметтелеком», который обеспечивает пилотов метеоинформацией на всех этапах полета.
В общей сложности в службе трудятся около 36 тыс. человек, причем фактически это полностью замкнутая технологическая цепочка по всей вертикали. Это топовая деятельность, потому что по некоторым видам наблюдения мы даем прогноз с точностью до 98-99%. Это говорит о том интеллектуальном потенциале, который есть. Он складывался столетиями, ведь Росгидромет существует 183 года.
Причем около 40% средств Росгидромет зарабатывает внебюджетно. Это текущая ситуация.
— Почему пришли к решению, что это не совсем эффективная модель? Каким образом нужно реформировать службу?
— Тут смотря с какой точки зрения смотреть, поэтому я сейчас вопрос эффективности хотел бы опустить. На самом деле, рано говорить о том, что уже готова реформа Росгидромета. Есть некий базовый управленческий принцип — сначала ситуация прорабатывается на всех уровнях, появляется некое решение, потом оно озвучивается.
По поводу реформирования: перед всей бюджетной системой стоит неоднозначный вопрос — как жить дальше? Скажем так, есть социальные указы президента, которые, к счастью, выполняются очень эффективно. Но другая часть той же бюджетной системы под эти социальные указы не подпадает, и поэтому некие работники этой забытой системы, на которую не распространяются действия указа главы государства, находятся в несколько худшем положении, нежели те работники федеральной бюджетной сферы, на которые распространяются действия по доплатам, по средней заработной плате.
Кроме того, мир технически и технологически усложняется, и для того, чтобы соответствовать требованиям, которые сейчас потребители предъявляют той же гидрометеорологической информации, надо иметь значительную долю финансирования. Есть два источника. Первый — это федеральный бюджет. Второй — это зарабатывание денег, скажем так, под коммерческих потребителей. Вот между ними должен быть какой-то баланс, и сейчас определяется, каким он будет.
— Можно ли считать, что это должна быть финансово успешная структура, прежде всего?
— Понимаете, если структура не будет финансово успешной, она умрет. Это касается любой сферы деятельности. Я выше сказал, что есть два источника — федеральный бюджет и средства, заработанные на продаже услуг. Во всем мире баланс этот разный — где-то бюджетное финансирование составляет 100%, где-то — 0%. Где-то это соотношение 50:50, где-то 30:70 или, наоборот, 70:30. У нас это 60:40.
Да, мы видим, что денег сейчас нужно больше, потому что нужно строить прогнозы с большей заблаговременностью. Сейчас мир пытается перейти с прогнозов на пять суток на шести-семисуточный прогноз. Это реальная революция, потому что необходимо менять наблюдательные системы, плюс выходить на масштаб Мирового океана, чтобы посмотреть, что происходит на его границе с атмосферой. Только это может дать большую, скажем так, трудоемкость прогнозов по той же точности.
Допустим, 15 лет назад точность прогнозирования на ближайшие сутки была такой же, как сейчас на пять дней. То есть за 15 лет, видите, как точность возросла. Это тенденция.
Вторая тенденция — масштаб прогнозирования уменьшается, то есть раньше прогнозировали по сетке 7:7 км, то есть такими некими площадями. Сейчас речь идет о сетке 5:5 км, 3:3 км. Некоторые модели прогнозируют 1:1 км, то есть это автоматически означает увеличение вычислительных мощностей. Поэтому все суперкомпьютеры закупаются для гидрометеорлогических служб во всем мире. Суперкомпьютеры — вещь не просто дорогая, а супердорогая.
Вопрос тот же — где брать деньги? Опять разные источники. Кроме того, у каждой страны есть свои особенности в схеме развития гидрометеорологических служб. Особенностью России является огромная территория, фактически 1/6 часть суши. И эту территорию надо всю охватить.
Представьте, сколько нужно средств, чтобы содержать 9,5 тыс. метеостанций, гидрологических станций, разбросанных по всей стране.
У других наших западных коллег такой проблемы нет. Там, сами понимаете, все их масштабы страны укладываются в любой наш субъект федерации, поэтому у нас проблем в 25 раз больше, чем у коллег за рубежом. Поэтому российское правительство ищет пути, куда идти.
— А какой путь вы предлагаете, в свою очередь?
— Я отвечу осторожно и несколько уклончиво. Наш путь обсуждается с министром, соответственно, с вышестоящим уровнем. Когда мы к этому решению придем, все взвесим, тогда мы его и озвучим.
— Какие-то вами сроки определены?
— Мы исходим из той, скажем так, окружающей среды, которая складывается. Мы считаем, что так как бюджетный трехлетний цикл уже идет, то в следующий бюджетный цикл мы должны уложиться. То есть в 2018 году мы должны определить модель.
У нас есть поручение правительства в этом году закончить реформу метеорологического обеспечения услуг авиации. Поэтому в 2018-м упор будет сделан на совершенствование деятельности этой системы.
Соответственно, на ней мы уже набили достаточно шишек, потому что архисложная система, архиответственность, безопасность авиационных полетов — это приоритет №1. И здесь, когда вы любую клеточку этой конструкции начинаете чуть трогать, у вас это отзывается, скажем так, во всем организме. Именно поэтому надо очень осторожно, с хирургической точностью проводить деятельность в той же авиации. Система Росгидромета в десятки раз сложнее, чем то же предоставление метеорологических услуг авиации, поэтому здесь цена неточного действия возрастает десятикратно. Так что мы очень взвешенно, очень осторожно все дело выверяем, просчитываем.
Окончательное решение озвучит правительство, главный орган исполнительной власти, который отвечает за деятельность всех входящих в него федеральных органов исполнительной власти. Поэтому как увидите, что вышел или указ президента, или постановление правительства о мерах по усовершенствованию деятельности Росгидромета, считайте, что решение есть, его озвучили.
— Вы со своей стороны какие озвучиваете предложения по реформированию?
— Все делают предложения. Это же вопрос обсуждаемый, который затрагивает фактически всю страну. У нас же все погодозависимы, начиная с обычного гражданина и заканчивая большинством отраслей экономики. Поэтому это система очень сложная, и любое непродуманное, невыверенное решение чревато последствиями.