Президент Владимир Путин подписал указ о назначении зампреда правления Сбербанка Сергея Горькова председателем Внешэкономбанка. Экономист Сергей Алексашенко считает, что назначение нового руководителя — это хорошо, но вряд ли этот шаг сам по себе улучшит положение в госкорпорации, которая реализует сомнительные проекты.
Фото: Александр Щербак, Коммерсантъ / купить фото
Вот уже полгода правительство обсуждает план спасения Внешэкономбанка и никак не может принять решение. Конечно, можно надеяться на то, что новый руководитель предложит нестандартные идеи, чем обрадует всех. А если не предложит? А ведь только срочных проблем накопилось сотни на полторы миллиардов рублей.
Проблем у ВЭБа накопилось, а вот денег для банка у правительства в бюджете нет. Для того, чтобы их дать ВЭБу, нужно либо у кого-то, из тех кому обещали ранее, отобрать, и от секвестра текущего бюджета правительство еще не отказалось, либо повысить налоги — вот, например, акцизы на бензин повышаются с 1 апреля. И в этом решении нет ни юмора, ни шутки. Или же пойти по старому, хорошо освоенному пути и взять денег из Фонда национального благосостояния — кстати, и размера дефицита бюджета такой шаг не увеличит.
И ведь это пока речь идет только о том, чтобы помочь ВЭБу расплатиться по долгам. Но поскольку от идеи сохранения его как Банка развития пока никто не отказался, то и на эту деятельность нужно будет деньжат подкинуть.
В такой ситуации, казалось бы, ВЭБ должен был ввести режим строжайшей экономии и отказаться от финансирования любых неочевидных проектов. Но… этого не происходит, а происходит совсем обратное. Кто, скажите, может объяснить, зачем ВЭБу нужен дочерний коммерческий банк в Украине, который только что получил в капитал из Москвы $800 млн? У ВЭБа в России есть три дочерних банка, которые никакого положительного вклада в деятельность группы не вносят. Политические отношения с Украиной испорчены всерьез и надолго, и я сильно сомневаюсь, что у украинского банка есть какое-либо будущее. Получается чемодан без ручки — нести тяжело, а бросить жалко. Вот и приходится платить за такую позицию огромные деньги.
Еще более удивительным для меня стало сообщение о том, что жаждущий получить государственную поддержку ВЭБ выкупил у инвестиционной группы А1 Михаила Фридмана 40% в компании «Евродон», которая производит мясо индейки. Во-первых, производство мяса птицы в России в последние годы быстро и уверенно растет, и только за счет усилий частного бизнеса. Зачем туда лезть госкорпорации, никто объяснить не может. Во-вторых, сама А1 купила этот пакет всего три недели назад и согласилась его продать только потому, что предложение о выкупе было очень привлекательным. Помимо этого стало известно, что две недели назад группа А1 подала иск к «Евродону», который прогарантировал получение своим контролирующим участником крупных кредитов — да-да! — от ВЭБа и Россельхозбанка. Представители А1 утверждают, что эти кредиты были выданы «с многочисленными нарушениями корпоративных процедур». Похоже, чтобы спасти свои креди-ты, ВЭБу и пришлось пойти на выкуп доли в компании. Что-то мне подсказывает, что без чьих-то корыстных интересов в этой сделке не обошлось. Так же, как и в истории с украинским банком.
Знаете, если ВЭБу разрешается осуществлять многомиллиардные сделки с учетом интересов отдельных лиц, то можете не сомневаться — процесс спасения ВЭБа будет бесконечным.