На этой неделе в Москве с рабочим визитом побывал МИХАЭЛЬ ХРИСТИДИС, генеральный секретарь Организации черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС), председательство в которой с января перешло к России. В интервью корреспонденту "Ъ" ГАЛИНЕ ДУДИНОЙ он рассказал о том, как на работу организации повлиял кризис на Украине и чего в ОЧЭС ждут от председательства Москвы.
Фото: Santiago Trusso
— Как прошли ваши переговоры с главой МИД РФ Сергеем Лавровым?
— Для меня это была интересная и важная встреча: министр подчеркнул, что Москва придает большое значение своему шестимесячному председательству в организации. Полный календарь мероприятий еще дорабатывается, но его кульминацией станет итоговая встреча глав МИДов стран-участниц 1 июля в Сочи. До того состоятся еще несколько встреч отраслевых министров, ведь нашими основными задачами остаются экономическое сотрудничество и поддержка конкретных проектов.
— С какими направлениями работы связаны ваши основные ожидания?
— Главное, на что мы надеемся,— это увеличение объемов финансирования организации и конкретных ее проектов.
— Не считаете ли вы, что надо пересмотреть "Экономическую повестку дня" ОЧЭС, которая остается программным документом, хотя была принята еще в 2012 году, когда отношения между рядом стран, в том числе Россией и Украиной, Россией и Турцией, были совсем другими?
— Нет. Повестка по-прежнему задает актуальные цели, и я был бы рад, если бы нам удалось их реализовать. Но, к сожалению, ранее это было невозможно прежде всего из-за того, что у нас не было на это необходимых средств. Нашей организации не хватает проектного характера, и мы хотим это изменить, иначе страны-участницы потеряют интерес к ОЧЭС.
— Вы говорили в основном об экономических препятствиях, а политические?
— Они есть. И иногда, конечно, они влияют на нашу работу, тут сомнений нет,— от этого никуда не денешься. Но я всегда говорю, что эти сложности только добавляют смысла нашей организации, так как, несмотря на трудности, у нас есть пространство для диалога и взаимопонимания. Мы ничем не можем помочь в поиске решений, например, между Россией и Украиной, для этого есть международные процедуры, но мы хотя бы пытаемся выводить эти политические вопросы за скобки нашей работы. Иногда получается, иногда нет.
— А как, например, может быть решен вопрос о включении или невключении трассы, проходящей через Крым, в проект кольцевой автодороги вокруг Черного моря? Насколько я знаю, Киев сейчас выступает за то, чтобы исключить крымскую трассу из проекта?
— Эта малая часть проекта автодороги стала огромным вопросом для двух наших стран-участниц. Они и должны найти решение, так как оно связано с проблемой суверенитета.
— Но какое решение здесь может быть? Или включить эту часть трассы в проект, или не включать.
— Да, но, пока политического решения проблемы не будет, мы не сможем искать практическое решение.
— То есть в 2016 году выхода, скорее всего, не предвидится?
— В конце концов, это лишь малая часть трассы, общая протяженность которой составляет почти 8,5 тыс. км.