Президент Национального банка Грузии Георгий Кадагидзе рассказал "Власти" о том, кто виноват в падении национальной валюты и как стране выйти из экономического кризиса.
Фото: Пресс-служба Национального банка Грузии
Каковы причины падения курса лари и насколько обоснованы обвинения в том, что Национальный банк этому способствует?
Если говорить очень схематично, то наша экономика ежегодно потребляет около $8,5 млрд импорта, который мы каждый год должны финансировать. Финансирование идет по четырем разным путям. $4 млрд (я буду округлять цифры) — это экспорт. То есть наш торговый дефицит — $4,5 млрд. Финансируется он следующим образом: $1,6 млрд — туризм; $1,4 млрд — почтовые переводы от граждан, которые работают за границей; а остальные $1,5 млрд — это прямые инвестиции. То есть если нам удается привлечь $1,5 млрд прямых инвестиций в год, это означает, что наш платежный баланс сбалансирован, и нет никакого давления на курс.
А что произошло в этом году? Экспорт упал на 25%, переводы упали на 25-30%, а доходы от туризма и инвестиций не смогли перекрыть эти потери. Такое в истории экономики происходит довольно часто и называется классическим шоком платежного баланса. Из-за чего упал экспорт, понятно — из-за региональной обстановки в России и Украине. Объем переводов снизился из-за обстановки в России и Греции (Греция — это вторая страна по количеству переводов в Грузию).
Конечно, одна из главных проблем грузинской экономики заключается в том, что она очень долларизована. У 50% заемщиков в Грузии ссуды и кредиты в долларах, а доходы у них в лари. Это означает, что у большинства нашего населения выросли расходы на обслуживание кредитов. Это, конечно, очень болезненный социальный вопрос и, как везде в мире у любого правительства, в такой ситуации нужен козел отпущения. Конечно, Центробанк в такие времена становится идеальным стрелочником.
Сейчас какая ситуация? Продолжается падение лари?
Процесс этот был очень болезненным, но сегодня, судя по макроэкономическим параметрам, шок нашего платежного баланса уже исчерпан, курс стабилизировался, но мы получили 30-35% девальвации в долларах. Лари стабилизировался в последние недели. Курс реально отражает то, что происходит в экономике. Я думаю, что мы уже достигли дна.
Если сравнивать с другими валютами в регионе, то лари обвалился сильнее остальных?
Это самый главный вопрос. Если мы хотим провести серьезный экономический анализ курса, то надо смотреть не на номинальный обменный курс к доллару, а на реальный эффективный обменный курс. В этом случае курс взвешивается к валютам торговых партнеров. Наши торговые партнеры — это Турция, Китай, Россия, Евросоюз. И вот мы смотрим, что происходит с лирой, рублем и так далее. И взвешиваем в той части, которая есть в нашем торговом балансе. То есть если 20% нашей торговли приходится на Турцию, то взвешиваем 20% к лире.
И какой вывод?
А вывод такой, что наш реальный эффективный обменный курс (именно он, а не номинальный курс является для экономистов самым главным показателем) показывает, что мы не девальвировали. Но, конечно, это небольшое утешение для населения, у которого серьезно выросла задолженность перед банками.
Какой выход вы видите из такой кризисной ситуации?
Фундаментальное разрешение этой проблемы — в увеличении наших доходов. Мы должны реально поднять наши доходы через экспорт, туризм, инвестиции. Больше зарабатываем — лучше живем. И если это произойдет, то мы в принципе можем вернуться на прежний уровень курса.
Власть обвинила вас в том, что вы, "ставленник" прежнего правительства, намеренно не стали тратить национальные резервы, чтобы уронить лари и навредить нынешним властям.
Самый популярный и самый неправильный метод — требовать, чтобы Центробанк вмешивался и тратил свои резервы. Это совсем неэффективно, что подтверждает не только многолетняя мировая экономическая история, но и пример наших соседей — даже те страны, которые намного богаче Грузии из-за доходов от экспорта энергоносителей, после многомиллиардных интервенций все равно девальвировали. Потому что, когда речь идет о фундаментальном дисбалансе, тратить резервы — большая бессмыслица.
Мы не могли этого допустить, и мы этого не сделали. Наша политика была правильной, об этом говорится во всех докладах МВФ и Всемирного банка.
Мы воздержались от траты золотовалютных резервов. Мы потратили очень небольшую часть: за последний год всего $227 млн. Страна развивается, а чем больше экономика — тем больше резерв. Сегодня резерв Грузии — $2,5 млрд.
Грузию не душат долги, у нас нет проблем с точки зрения регуляций, у нас хорошие показатели бизнес-климата, налогов, высокий антикоррупционный индекс. Есть все обязательные условия для развития страны, поэтому у нас в любом случае будет к концу года небольшой экономический рост, около 3%. Инфляция будет около 5%. То есть с макроэкономической точки зрения у нас все хорошо, но нам надо очень много работать, чтобы привлекать инвестиции, создавать рабочие места, увеличивать продуктивность экономики. И если мы сможем повторить за грядущие десять лет тот успех, который у нас был в последние 15 лет, то получим классическую историю успеха — как за 20 лет бедная страна стала страной со средней экономикой.
Но все это, безусловно, возможно при условии, что сохранится низкий уровень коррупции, экономическая свобода, низкие налоги. Тогда качество жизни будет постепенно улучшаться.