 |
Рабочая группа раскололась на первом же принципиальном вопросе: как возбуждать дело о банкротстве? Спор пошел о том, нужно ли усиливать роль суда или, наоборот, разными способами ограничивать судейское присутствие. Понятно, что от этого зависит не только сам закон, но и политика в области банкротства, а потому всяк стоит здесь на своем. Рабочая группа не сумела пока согласовать даже общие положения проекта, не говоря уже о деталях.
Можно выделить две позиции.
Одной придерживаются Федеральная служба по финансовому оздоровлению и представитель Высшего арбитражного суда Василий Витрянский. Они предлагают разделить банкротство на две самостоятельные процедуры: досудебное финансовое оздоровление и ликвидацию должника, проводимую уже через суд.
Другую позицию сформулировали Минэкономразвития, представитель "Газпрома" и часть депутатов: необходимо дать возможность собственникам, акционерам и иным участникам организации-должника самим заниматься оздоровлением своего бизнеса в ходе судебной процедуры банкротства.
Не приходится сомневаться, что в ходе дальнейшей работы над проектом противоречий будет не меньше, а больше. Выделим только два пункта, которые одновременно являются и едва ли не самыми серьезными недостатками действующего закона о банкротстве.
Несостоятельный поручитель
Первый недостаток — отсутствие в действующем законе четко прописанного статуса поручительства: каким оно должно быть, кто может выступать в роли поручителя, а кто такого права иметь не должен. А поскольку вопрос о поручительстве всегда упирается в финансовые гарантии, то в законе обязательно должно быть указано, выделяются под эти гарантии средства из бюджета (в какой форме, размерах и т. д.) или могут привлекаться деньги из иных конкретных источников.
Суть любого поручительства: если должник не заплатит кредитору, то платить будет поручитель, который потребует потом от должника возврата денег. Когда поручителем выступает частное лицо, оно расплачивается собственными деньгами, когда государство — деньгами из бюджета. Однако оно, как показывает практика, платит далеко не всегда. Поскольку необходимые средства в бюджете не предусматривались, выданные поручительства часто признаются недействительными (арбитражная практика изобилует такими делами).
Появился даже особый вид поручительства. Глава, например, муниципального образования просто подписывает бумагу, что он ручается перед кредиторами организации-должника, и все. Источник, откуда поручитель возьмет деньги, не указывается. Полная профанация, но коль скоро закон о банкротстве жестких требований к поручительству не установил, некоторые суды подобные декларации принимают.
На сегодняшний день никто толком не знает, каковы реальные последствия поручительства в делах о банкротстве, какова его цена для кредиторов и для городов. Поэтому ВАС внес в рабочую группу ряд предложений: четко сформулировать требования к поручительству (определенность суммы, резервирование средств в бюджете), а поручительство муниципальных образований упразднить вообще. Впрочем, даже в руководстве ВАС нет полного единства. Там высказывалась и иная точка зрения: не стоит совсем запрещать муниципальное поручительство — город лучше других знаком с проблемами своего завода и потому имеет право решать, доводить дело до ликвидации или нет.
Состоятельный банкрот
Второй недостаток действующего закона — слишком растянутый срок внешнего управления предприятиями-банкротами: полтора года. А если речь идет о градообразующих предприятиях, то его сейчас можно законно растянуть и на десять лет. Цель — всеми способами избежать ликвидации, дать время встать на ноги. Средство — то самое поручительство Российской Федерации, либо ее субъекта, либо муниципального образования (статьи 134, 135 закона о банкротстве), поручительство, ущербность которого очевидна.
Банкротство предприятия, за которое нашелся такой поручитель, тянется годами. Как правило, продление внешнего управления осуществляется в интересах той группы кредиторов, которые в данный момент управляют предприятием. Период внешнего управления менеджеры часто используют для скупки акций (которые из-за кризиса, естественно, резко падают в цене) и, собрав контрольный пакет, прекращают банкротство, проводя через комитет кредиторов схему реструктуризации долгов. Зачастую она заведомо убыточна для всех кредиторов, однако управляющая заводом структура компенсирует эти потери за счет использования финансового потока предприятий.
Суд и дело
Два указанных изъяна создают достаточную базу для того, чтобы использовать процедуру банкротства в целях установления контроля над тем или иным предприятием. Иллюстрацией может служить дело ОАО "Уральский автомобильный завод" (УралАЗ), за право владения которым спорят, как утверждают, две конкурирующие структуры.
Одна из них — группа "Сибирский алюминий" (она планирует включить завод в свой автопроизводственный холдинг). Другую команду конкурентов возглавляет нынешний внешний управляющий Валерий Панов, глава АО "Строймашина", за которым, по слухам, могут стоять Тюменьэнергобанк или Уральская горно-металлургическая компания. Губернатор Петр Сумин уже высказывался за приход "Сибирского алюминия" на предприятие, но продление внешнего управления ставит под вопрос смену владельца УралАЗа.
А именно такое определение — о продлении внешнего управления — вынес в начале нынешнего года арбитражный суд Челябинской области под поручительство главы города Миасса Владимира Григориади. В деле имелось два поручительства — одно за подписью главы города и другое, более раннее, выданное губернатором Челябинской области Петром Суминым. Арбитражный суд остановил свой выбор на поручительстве муниципальном, хотя бюджет Миасса ожидает в 2001 году всего около 360 млн рублей собственных доходов, а долги УралАЗа приближаются к 6 млрд рублей. При этом в определении арбитражного суда прямо сказано, что ни к каким сделкам данное поручительство не привязано и никакого "договорного согласования" с кредиторами нет.
Проще говоря, о деньгах речь вообще не идет — речь идет о контроле над предприятием. И УралАЗ — лишь одно из тысяч российских предприятий, оказавшихся в таком положении. По статистике, реальным восстановлением платежеспособности компании завершаются лишь 3-5% дел внешнего управления. В каком количестве случаев процедура банкротства затевается только ради передела собственности, статистика умалчивает. Так что авторам нового законопроекта есть к чему стремиться.
ОЛЬГА ПЛЕШАНОВА
 |
|
