В четверг президент России Владимир Путин на совещании, посвященном реализации майских указов, спросил министра здравоохранения Веронику Скворцову, почему люди неделями не получают жизненно важных бесплатных лекарств. О том, какой ответ нашла министр, повисшая после этого вопроса, казалось, уже на волоске,— специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Президент России Владимир Путин привлек к работе над реализацией майских указов лучшие умы правительства и администрации президента
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Известным майским указам 2012 года исполнилось ровно три года. Владимир Путин подписал их 7 мая, в день инаугурации. В том числе поэтому они, посвященные решению социальных проблем, так дороги ему. Причем реализовать их с каждым месяцем все труднее: три года назад замах был страшной силы, но с тех пор сил стало заметно меньше. Но отказаться от своих слов Владимир Путин не может, ну не может он: обещал.
Так что ничего удивительного в том, что в Екатерининском зале Кремля собралась комиссия по реализации этих указов, включающая в себя кабинет министров почти в полном составе (не было, пожалуй, только министра иностранных дел, который помогал реализации майских указов, встречаясь с немецким министром иностранных дел в Волгограде, путем переговоров об отмене санкций), полпредов, нескольких губернаторов, высокопоставленных сотрудников администрации президента — всего человек 40, не отягощенных в этот ласковый майский денек другими заботами.
Вопрос только в том, были ли они отягощены заботой о реализации майских указов.
У Владимира Путина есть несколько любимых тем. Одна из них — демография. Это область, в которой с помощью нечеловеческих усилий достигнуты нечеловеческие успехи. Так что начал он в буквальном смысле за здравие:
— В прошлом году в нашей стране вновь зафиксирован естественный прирост населения. Выросла рождаемость. В российских семьях появляется все больше вторых и третьих детей. Так называемый суммарный коэффициент рождаемости уже практически достиг целевого показателя, установленного на 2018 год.
С одной стороны, эти бездуховные слова словно размагничивали такое таинство, как рождение ребенка. А с другой, намагничивали самого Владимира Путина и замагничивали всех остальных.
Впрочем, президент выступил и за упокой:
— На протяжении почти десяти лет показатели смертности населения последовательно снижались. Впервые в мировом рейтинге здравоохранения Россия признана благополучной страной. Средняя продолжительность жизни составила почти 71 год! А точнее, 70,93 года!
Чем дольше президент говорил, тем больше казалось, что рождение ребенка для него и в самом деле дело техники. Впрочем, техники высокого класса:
— Просил бы и Минздрав, и соответствующие статистические службы иметь в виду и давать нам чистые показатели, которые бы показывали не просто количество рожденных детей, а привязывали бы это к структуре населения и к возрастным группам. Только так мы с вами сможем определить качество нашей работы. Да, на демографические ямы 90-х годов мы повлиять уже никак не сможем (действительно, только в 90-х годах он мог на это повлиять, да, видно, не было желания. Или, может, возможности.— А. К.)…
Перейдя к проблемам образования, Владимир Путин неожиданно похвалил ЕГЭ (то есть министра Дмитрия Ливанова и помощника президента Андрея Фурсенко):
— Более объективным становится механизм единого государственного экзамена. Конечно, дискуссия в обществе еще продолжается по этому вопросу (господин Путин на всякий случай дистанцировался от только что обозначенной победы: слишком уж острая дискуссия в обществе продолжается, и на пустом месте терять рейтинг, который можно потратить на что-нибудь еще, может быть, даже толковое, но еще более непопулярное в том же самом обществе, нет никакого смысла.— А. К.), не будем здесь окончательно точку ставить, но все-таки позитивные движения тоже есть!
По мнению президента, «заработала программа переселения из аварийного жилья, точнее, продолжает работать, мы ее восстановили…» Лучше стали чувствовать себя инвалиды. Да и вообще, чем дольше я слушал Владимира Путина, тем лучше понимал, что майские указы на самом-то деле реализуются, и быстро. Просто мы этого не замечаем. Или по каким-то причинам не хотим замечать. А для того чтобы заметить, достаточно ознакомиться хотя бы с этой его речью.
Впрочем, Владимир Путин прошелся и по отдельным недостаткам.
— Порой живая работа сводится к написанию планов, инструкций,— президент продемонстрировал и критический настрой.— За ними нет понимания реальной ситуации на местах, нет желания доводить дело до конца, добиваться практических результатов!
Это была, если кто-то не понял, постмодернистская цитата чьего-то выступления на одном из последних съездов КПСС. XXVII или там XXVIII.
Владимир Путин высказался про одну из своих главных болей — производительность труда. Ну не растет она никак. Даже упала в прошлом году. А к 2018 году она должна вырасти в полтора раза. Не хотелось бы оставлять такое дело, как рост производительности труда, статистикам. Они, конечно, справятся и повысят, они и не с такими задачами справлялись, но по всему видно, что пока эта мера кажется крайней.
Неожиданно Владимир Путин обратился к проблеме лекарственного обеспечения, а вернее, к министру здравоохранения Веронике Скворцовой:
— Министр здравоохранения мне докладывала о проблеме, правительство своевременно выделило необходимые ресурсы: 16 млрд руб. дополнительно. Но министерство теперь даже не хочет их брать из Минфина, потому что считает, что все лекарственные препараты, необходимые и входящие в эту категорию, уже имеются в наличии! Вопрос возникает: а почему до людей-то они не доходят тогда?!
Владимир Путин посмотрел на Веронику Скворцову, казалось, с любопытством. А глава администрации президента Сергей Иванов смотрел на нее, по-моему, уже с сочувствием: он понимал, что значит для нее этот разговор.
— Люди, которые имеют право бесплатно получить жизненно важные препараты, вынуждены неделями ждать, когда нужные лекарства поступят в аптеки! — продолжал президент.
Вероника Скворцова медленно кивала. И это не был знак согласия.
Видно было, что президент между тем хотел уже закончить, и он даже уже сказал, что можно сделать поправку в сроках полной реализации указов, потому что экономическая обстановка слишком сильно изменилась (он произнес это в первый раз, до сих пор указы были и догмой, и руководством к действию), но вдруг снова вернулся к Веронике Скворцовой:
— У нас в некоторых субъектах на селе количество ФАПов (фельдшерских акушерских пунктов.— А.К.) не увеличилось, а уменьшилось. Это вообще недопустимо! Коллеги идут просто по пути наименьшего сопротивления. Надо показать, что оптимизировали сеть, взяли то, что полегче, почикали — и все! А как людям жить, как им получать элементарную медицинскую помощь, об этом никто и не думает!
Он наконец предоставил слово министру труда Максиму Топилину. Тот начал с комментариев о демографической ситуации, и в его исполнении процесс деторождения стал выглядеть настолько механистическим, что вполне мог сойти за процесс изготовления, например, куклы — от заготовки (молды) до придания ей натурального оттенка.
— Фактически,— объяснял Максим Топилин,— действительно удалось достичь показателя по суммарному коэффициенту рождаемости. Этот показатель отражает количество детей, рожденных одной женщиной. И как вы, Владимир Владимирович, отметили, несмотря на то что у нас, возможно, суммарное количество рождений и женщин в репродуктивном возрасте будет снижаться, именно этот показатель, суммарный коэффициент рождаемости, нивелирует изменения в структуре населения и учитывает именно количество детей на одну женщину.
Ну что ж, можно, наверное, об этом и так. Тем более если и в самом деле намерен добиться целевого суммарного коэффициента.
— Мы ставим перед собой задачу,— продолжал министр труда,— к 2020 году достичь этого показателя на уровне порядка 1,85 и тем самым приблизиться к самым успешным странам Европы! Сегодня, достигнув показателя 1,75, мы фактически обогнали такие страны, как Австрия, Германия, Италия и ряд других стран Европы! Но резервы еще есть!
Кто бы сомневался.
Очередь дошла до Вероники Скворцовой. Она тоже прежде всего констатировала, что «продолжительность жизни россиян увеличилась до своего исторического максимума. Младенческая смертность снизилась до исторического минимума. Достигнуты “Цели развития тысячелетия Организации Объединенных Наций по снижению материнской и детской смертности”».
Казалось бы, тут-то и можно вздохнуть с облегчением.
Но Вероника Скворцова в подробностях описала и ситуацию с лекарствами. Она, как я понял, близка к идеальной. И то еще Вероника Скворцова, судя по всему, поскромничала.
«Фармацевтический рынок нашей страны стал одним из самых крупных и перспективных»; «Мы вышли на передовые рубежи в мире по территориальной доступности лекарств»; «Одна аптечная организация приходится в среднем в нашей стране на 1700 жителей, что в 2,5 раза выше по доступности, чем в развитых зарубежных странах»; «В 2014 году правительством утверждены новые правила формирования перечня жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов, цены на которые регулируются государством»; «С 1 июля в соответствии с принятым в марте текущего года федеральным законом вступит в силу новая методика ценообразования на лекарства, которая обеспечит дальнейшее сдерживание цен при сохранении необходимого ассортимента».
И наконец:
— В настоящее время объем лекарственных препаратов для льготных категорий населения, закупленных за счет средств и федерального, и регионального бюджетов, превышает четырехмесячную потребность.
В чем же проблема, о которой говорил господин Путин? Есть ли она?
Оказалось, все дело в том, что регионы не пользуются своими полномочиями по распределению этих лекарств.
Таким образом, Вероника Скворцова ответила на вопрос главы государства о том, почему люди неделями не получают жизненно важные лекарства. Министерство, конечно, ни при чем. Министерство занимается выполнением майских указов. В этом его великая миссия — та же, что и других министерств.
И они эту миссию выполнят. Во что бы то ни стало.
И никто им в этом не сможет помешать.
Никакое население.