Президенту СССР передал народный депутат СССР Эгидиюс Бичкаускас. "Может
быть, вас литовским послом назначат?", - спросил тогда Президент, принимая
послание.
2 апреля Бичкаускас по решению ВС Литвы приступил к обязанностям
Постоянного представителя Литовской республики в Москве. 4 апреля свое
первое интервью постпред дал корреспонденту "Ъ" Игорю Фейну.
Ъ: Вас можно называть "господин посол"?
Э. Б.: Только после того, как СССР признает независимость Литвы. Я оптимист
и считаю, что это произойдет в ближайшие два-три года.
Ъ: Вашему правительству этот прогноз не покажется пессимистическим?
Э. Б.: Мы должны быть готовы к тому, что нас еще будут бить, и довольно
больно, Я - реалист, может быть, это точнее.
Ъ: Как вы попали в политику?
Э. Б.: У нас все сейчас политики. А в профессиональную - достаточно
случайно. Хотел составить конкуренцию на выборах народных депутатов СССР
одному из руководителей республики. Но меня избрали депутатом, потом членом
Верховного Совета СССР. А сегодня, после 11 марта, я, по идее, уже депутат
парламента другого государства.
Эгидиюс Бичкаускас, 35 лег. Закончил юридический факультет Вильнюсского
университета. С 1978 года - стажер районной прокуратуры Вильнюса, старший
следователь городской прокуратуры, военный следователь, следователь по
особо важным делам при Прокуроре Литвы. Активист "Саюдиса". Был членом
КПСС, потом членом Компартии Литвы. После деполитизации прокуратуры из
партии вышел. Женат. Жена по образованию филолог.
Ъ: Как к этому относится другое государство?
Э. Б.: По-разному. Последняя сессия Верховного Совета СССР хотела лишить
литовских представителей депутатского статуса. В последний момент, как мне
рассказывали, Рафик Нишанов спохватился и убедил депутатов не делать этого:
ведь таким образом сессия могла де-факто признать независимость Литвы.
Но, когда, например, мы с писателем Ромасом Гудайтисом обратились к
министру обороны СССР Язову с просьбой обсудить вопрос призыва литовских
юношей в Советскую армию, Дмитрий Тимофеевич сказал, что не уполномочен
разговаривать с представителями иностранного государства. Диалога не
получилось.
Ъ: Вы. уверены, что вам удалось бы договориться?
Э. Б.: Мы не случайно так настойчиво просим Президента и его окружение о
начале переговоров: у нас есть целая программа ликвидации взаимных
претензий. Причем, Литва, возможно, пойдет на уступки гораздо более
серьезные, чем думают в Москве.
Нам нужна возможность диалога, чтобы объяснить всем: независимость Литвы
вовсе не означает, что она хочет разорвать все отношения с Союзом. Мы хотим
искренней дружбы с СССР. До сих пор, согласитесь, не было ни дружбы ,ни
искренности - их просто не могло быть между колонией и метрополией. Если
наши отношения не изменятся, если СССР не откажется от имперской политики,
пострадает не только Литва, но и Советский Союз, и все мировое сообщество.
Ъ: Почему, на ваш взгляд, Москва не идет на диалог?
Э. Б.: Какое-то неприязненное чувство мешает Михаилу Сергеевичу начать
переговоры.
Центральное телевидение и некоторые издания, наоборот, нагнетают
обстановку, подогревая эмоции противников независимости. Например, недавно
в программе "Время", а затем и в "Известиях" было прокомментировано как
однозначно недемократическое наше решение прекратить передачи
Ленинградского ТВ. Но это абсурд - всем ясно, что нелепо ждать опасности
для нашей новой идеологии со стороны прогрессивных ленинградских
тележурналистов.
А их московским коллегам, видимо, было удобнее представить нас в виде
запретителей-тоталитаристов, чем объяснять причину: мы прервали
ленинградские передачи ради передач Польского ТВ, о которых нас просили
жители районов с преобладающим польским населением. У нас не такие сильные
ретрансляторы, чтобы передавать все программы. И тем не менее, в Литве
найдут возможность транслировать лучшие передачи из Ленинграда.
Ъ: Сможет ли постпредство влиять на развитие политической ситуации?
Э. Б.: Постпредство - еще не посольство. Но моя главная задача - все-таки,
дипломатия.
Ъ: И новый штат будете формировать из дипломатов?
Э. Б.: До сих пор представительство, как известно, выполняло экономические
функции посредника между Совминами республики и Союза. Этим опытом нельзя
пренебрегать. Но нужны, конечно, и коллеги-единомышленники, один я не смогу
убедить Михаила Сергеевича (с которым, кстати, уже имел несколько личных
встреч) начать если не переговоры, то хотя бы консультации.
Ъ: Ваша позиция по отношению к русскоязычным сотрудникам посольства и
коммунистам?
Э. Б.: В миссии Литвы будет трудно работать не знающим литовского языка.
По-моему, это естественно - в - любом представительстве основу аппарата
составляют сотрудники, безукоризненно владеющие языком страны, которую
представляют.
Что касается коммунистов, то, по законам Литовской Республики, все
государственные учреждения должны быть деидеологизированы и
деполитизированы. Деятельность любых партий - коммунистов,
социал-демократов, зеленых, и других - в государственных учреждениях
запрещена. Поэтому коммунисты должны будут прикрепиться к парторганизациям
по ' месту жительства.
Требование для московских литовцев будет одно: признание независимости.
Согласитесь, сотрудник миссии не может представлять правительство, с
политикой которого он не согласен. И таким, (насколько я знаю, такие есть)
придется сразу решать, за что они будут бороться.
Борьба предстоит, повторяю, долгая и нелегкая. Скорее всего, мы выйдем из
нее побитыми, но с победой.
---