В том, что по мере укрепления Евросоюза отстаивать права национальных движений лучше через Брюссель, корреспондента "Ъ" ГАЛИНУ ДУДИНУ попытался убедить корсиканец ФРАНСУА АЛЬФОНСИ, председатель Европейского свободного альянса, объединяющего около 40 националистических движений стран ЕС.
Фото: Фото из личного архива
— Националистов нередко представляют маргиналами. Это так?
— Я принадлежу к движению корсиканских националистов. Оно менее мощное, чем шотландское: в Эдинбурге националисты контролируют абсолютное большинство мест в местном парламенте, на Корсике у нас 38% мест. В Шотландии за отделение проголосовали молодые и активные люди, в том числе представители бизнеса — но не чиновники, не банкиры. Я был в Каталонии 11 сентября, в национальный день этой автономии, и видел, что и там на манифестации выходит молодежь, выступающая за обновление демократической системы.
— На Корсике следили за кампанией в Шотландии?
— Референдум в Шотландии очень впечатлил корсиканцев, за ним следили все наши СМИ. За его ходом наблюдала на месте и внушительная делегация с Корсики. Люди поняли: голосование в Шотландии скажется на будущем не только Великобритании, но и всей Европы.
— Как вы оцениваете итог шотландского референдума?
— Это, конечно, не победа националистов, но и не поражение, особенно в долгосрочном смысле. Шотландцы, во-первых, получили в глазах мирового сообщества право на самоопределение, пусть они им и не воспользовались. Во-вторых, они добились того, что на протяжении многих месяцев национальный вопрос стал темой для дискуссий, которые привели к урнам рекордные 83% избирателей, в том числе молодежь. И если пожилые люди склонны к консерватизму, то молодежь поддержала идею референдума.
— Почему же его инициаторы потерпели поражение?
— Потому что Лондон подключил резервы, СМИ, пригрозив ухудшением экономического положения и пообещав расширение полномочий местных властей. Теперь Лондон будет вынужден согласовать новый статус и для Северной Ирландии, и для Уэльса.
Если до начала кампании сторонники независимости сильно отставали от сторонников единой Британии, то в итоге они выступили с хорошим результатом. Этот успех может вдохновить такие национальные движения, как Партия независимости Соединенного Королевства,— она входит в Европейский свободный альянс, председателем которого я являюсь.
— Корсика — один из символов вооруженной борьбы за независимость. Могут ли сегодня европейские националисты вернуться к оружию?
— Это способ борьбы, от которого необходимо отказаться, что и происходит. Настоящую вооруженную борьбу вела Ирландская республиканская армия, но и там, и в Стране Басков, и на Корсике представители национальных движений объявили об отказе от насильственных методов.
В условиях европейской демократии каждая малая нация, каждый народ — Шотландия, Фландрия, Корсика, Каталония — получил надежду на равноправие. Государства, укрепившие свои позиции в XIX веке,— Франция, Великобритания, Испания — сегодня прислушиваются к конституции ЕС. Их миссия — охрана прав человека и обеспечение равных социально-экономических и политических возможностей. И если в Лондоне, Париже или Мадриде могут быть противники национальной свободы, в Брюсселе этого противодействия нет. Ведь для ЕС независимость Каталонии не представляет проблемы — в отличие от Мадрида.
— То есть развитие наднационального образования, ЕС, связано с усилением популярности национальных движений?
— Да, мы исходим из того, что сегодняшние геополитические условия задаются Брюсселем, а не Парижем, Лондоном, Мадридом или Римом. Сегодня крупные национальные государства, как угасшие звезды, которые продолжают светить: их экономики хромают, их валюта — итальянская лира или греческая драхма — уже в прошлом. При этом мы не соревнуемся, например, с немцами — самой многочисленной европейской нацией. Корсика не борется за ту же власть, которой обладает Ангела Меркель, но готова бороться за свое место.