Это только кажется, что большой бизнес в России уже поделен и путь в него перекрыт глухим бетонным забором. В заборе есть калитка. Это — банкротство, которое в нашей стране стало своего рода повторной приватизацией. И те, кто не успел отхватить свой кусок пирога на первой приватизационной волне, вполне могут реализовать свои возможности сейчас.
Чужой среди своих
До начала 1998 года в России слово "банкрот" было клеймом на репутации компании. Все изменилось, когда на смену старому Закону о несостоятельности (банкротстве) пришел новый. По нему банкротом может стать любое предприятие, задержавшее денежные платежи в размере более 500 МРОТ на срок более трех месяцев любому юридическому лицу. И с этого момента банкротство стало выгодным.
Если в 1997 году в российские суды было подано 5687 исков о банкротстве, то 1998 году потенциальных банкротов в стране стало уже 12,7 тыс. И рост числа банкротов не прекращается. При этом, по данным Российской гильдии профессиональных антикризисных управляющих, с 1994-го по 1998 год в стране подготовлено 7806 арбитражных управляющих, а только в 1999 году количество обучающихся этой профессии выросло до 8456 человек. Всего в стране на середину 2000 года имели право руководить процессом банкротства 11 020 лицензированных ФСФО специалистов. Из них 2097 человек имеют лицензию второй категории, то есть могут быть внешними, временными и конкурсными управляющими при банкротстве социально значимых и градообразующих предприятий.
Очевидно, что потребность в таких людях будет только расти. За 2,5 года, прошедших со вступления в действие нынешнего Закона, новые механизмы объявления предприятия банкротом привели к формированию целой "экономики банкротств". В разных отраслях уже выросли настоящие империи, состоящие из несостоятельных заводов.
Например, владельцы группы "Евроазметалл" за два года смогли сколотить путем введения внешнего управления на интересующих их предприятиях самый мощный в стране металлургический альянс с оборотами около $2 млрд в год. Сердце империи ЕАМа — Западно-Сибирский металлургический комбинат (ЗСМК). Ранее он принадлежал группе "Альфа", однако при поддержке местных властей был переведен под внешнее управление сроком на 10 лет. За это время ЕАМ заработает на ЗСМК столько, чтобы купить еще один такой комбинат.
Как и следовало ожидать, Закон о несостоятельности в минимальной степени используется для восстановления платежеспособности предприятия или удовлетворения требований кредиторов. Для того чтобы получить с кредитора деньги, есть масса более эффективных способов: от "разборок" с участием "крыш" до судебных исков. Банкротство же оказалось действенным способом изменения прав собственности на предприятие, и используют его по большей части для того, чтобы перехватить управление на достаточно длительный срок.
Казалось бы, арбитражные управляющие обязаны появляться из среды спорящих компаний. На деле же "карманных" управляющих, по сути являющихся участниками конфликта, довольно мало. Арбитражный суд — один из наименее коррумпированных властных институтов — относится к таким специалистам подозрительно.
Согласно Закону о несостоятельности (банкротстве), на предприятии без согласия на то его владельца могут появиться три персонажа. Сначала, по заявлению кредитора, суд может ввести на предприятии наблюдение. Так в компании появляется временный управляющий. Он составляет реестр требований кредиторов, с ним директор согласовывает большую часть управленческих решений, он же вправе предложить суду отстранить от управления менеджмент предприятия. Это длится недолго. Затем обычно суд вводит на предприятии внешнее управление — и появляется внешний управляющий. Он должен восстановить платежеспособность предприятия или провалить этот процесс. Внешний управляющий имеет права почти такие же, как гендиректор предприятия, правда крупные сделки он согласует с кредиторами. Если же восстановление платежеспособности не происходит — приходит конкурсный управляющий (иногда внешнего управления вовсе не бывает — хоронить бизнес начинают сразу). Конкурсный управляющий превращает предприятие в так называемую конкурсную массу. То есть продает все, что можно продать, а деньги распределяет между кредиторами.
Которые тут временные
Кредитор, обращающийся в суд с иском о признании должника банкротом (по статистике Высшего арбитражного суда в половине случаев это налоговые органы или энергетики), должен доказать наличие хотя бы минимальных оговоренных в Законе материальных претензий к должнику. Как правило, суд легко соглашается на назначение временного управляющего.
В задачу управляющего на этом этапе входит анализ стоимости активов должника и оценка реальной возможности заплатить кредитору. Кроме того, он должен проверить, не является ли попытка банкротства умышленной. Методики работы определяет ФСФО, однако даже в этих рамках внешний управляющий имеет большое поле для приложения своих деловых талантов.
Например, невнимательность временного управляющего ленинградского АО "Пластполимер" Павла Панасенко не позволила ему обнаружить признаки преднамеренного банкротства: по иску ЗАО "Фирма РДК" и ЗАО "УПТК 'Химпром'" на "Пластполимере" было введено наблюдение, которое в июне привело к введению внешнего управления на достаточно успешном предприятии. Зато признаки преднамеренного банкротства обнаружили в прокуратуре, при расследовании убийства руководителя "Пластполимера" Сергея Крижана (он был застрелен через несколько недель после подачи иска о банкротстве в суд). Оказывается, РДК и "Химпром" указали неверные банковские реквизиты для оплаты поставок, и погасить долг было физически невозможно. Сколько мог заработать на своей невнимательности управляющий, остается только догадываться.
О теневой стороне деятельности внешних управляющих известно немного — большие деньги не любят шума. Часто менеджерам надо, чтобы управляющий признал предприятие банкротом, а акционерам, напротив,— чтобы не нашел признаков банкротства. С обеими сторонами можно договариваться: например, о размере оплаты привлеченных специалистов. Иногда, по словам арбитражных управляющих, деньги предлагают напрямую. Их брать не принято: ущерб репутации не компенсируется ничем.
Наибольшее число финансовых изобретений, сделанных на почве процесса банкротства, связаны именно с работой временного управляющего. С момента, когда утвержденный судом управляющий подписывает Приказ #1 ("Вступаю в должность временного управляющего"), и до дня, когда собирается первое собрание кредиторов, управляющий может делать все, что посчитает нужным. Главная его задача на этом этапе — составить реестр конкурсных кредиторов, которые будут иметь голоса в совете кредиторов. То есть, по сути, конвертируют кредиторскую задолженность в аналог доли в акционерном капитале. Именно временный управляющий и определяет, кто получит свою долю, а кто — нет.
Самый яркий пример такого рода деления долей — банкротство АО "Кузбассэнерго" в прошлом году. Временный управляющий Владимир Зубков уменьшил сумму кредиторской задолженности АО в отношении РАО "ЕЭС России" с 1202 млн руб. до 432 млн, а через месяц нарастил общую сумму задолженности "Кузбассэнерго" с 2,9 млрд руб. до 5 млрд руб. Таким образом РАО получило в совете кредиторов не более 10% голосов. Впрочем, за грубость операций Зубков был лишен аттестата ФСФО и теперь дает показания в прокуратуре. Но это исключение — аккуратно проведенные манипуляции с реестром кредиторов обычно сходят с рук.
Впрочем, акционеры уже разработали способ борьбы с откровенными махинациями управляющего. Для этого они заблаговременно создают т. н. "долговую подушку". Многие западные аналитики недоумевают, отчего даже в благополучных отраслях российский экономики объем кредиторской задолженности столь велик. Парадоксальная ситуация: предприятие имеет все возможности погасить долги, но не гасит. Кредитор может востребовать долги, но не требует. Разгадка проста: огромное количество предприятий должно умопомрачительные суммы компаниям, аффилированным со своими акционерами. Это и есть "долговая подушка": в случае, если кто-то попробует обанкротить предприятие, акционеры получат гарантированные места в совете кредиторов.
Иногда "подушку" делают совместно с управляющим — как, очевидно, поступил менеджмент Челябинского завода дорожных машин им. Колющенко (ЧЗК). Реструктуризация была проведена блестяще: сначала активы завода были переведены в ПО "Лидер", производящее ту же продукцию, что и ЧЗК. Сторонние кредиторы возбудили в отношении ЧЗК дело о банкротстве и были горячо поддержаны владельцами "подушки". Временный управляющий и гендиректор завода Сергей Бухдрукер спокойно готовили ЧЗК к ликвидации, а ПО "Лидер" наращивал объемы производства. Когда же внешние кредиторы почуяли неладное, было поздно: долги комбината самому себе были ликвидированы, Бухдрукер ушел руководить "Лидером", а новому внешнему управляющему ЧЗК Вадиму Соловьеву (бывшему вице-губернатору области) оставалось лишь требовать с "Лидера" плату за аренду зданий ЧЗК, да метать в адрес Бухдрукера неисполнимые угрозы.
Впрочем, управляющий может разрушить "подушку", если она окажется некачественной — фиктивной или неверно оформленной ("подушки" обычно строятся на несколько лет вперед, порядок ведения документации постоянно меняется, и поводов для признания долгов несуществующими бывает много). Кроме того, многие предприятия считают, что "подушку" легко сформировать на стадии банкротства до первого собрания кредиторов. На этом погорели многие собственники: арбитражные суды при первой же попытке сформировать искусственную задолженность предприятия по просьбе внешнего управляющего отстраняют весь менеджмент от руководства предприятием.
С момента отстранения руководства временный управляющий становится полновластным хозяином предприятия. Он одновременно готовит список совета кредиторов и план внешнего управления, который кредиторы должны одобрить. По Закону расходы на управление предприятием внешним управляющим и его командой (он имеет полное право привлекать к управлению того, кого считает нужным, и передоверять часть своих полномочий третьим лицам или даже компаниям) оплачиваются самим предприятием вне очереди.
Это одна из самых любимых управляющими статей в Законе о банкротстве. Статьи расходов придумываются самые разнообразные — например, поездки к зарубежным акционерам или ремонт офиса управляющего. Часто для финансирования расходов управляющего ему приходится начинать продавать оборудование и цеха вверенного предприятия. В арбитражном суде нет специалистов, способных оценить, насколько реалистичны планы внешнего управления, предусматривающие, например, выход с продукцией на внешние рынки (а для чего еще оплачивается участие в малоизвестных европейских выставках?). Кроме того, ответственность временного управляющего за некачественное управление отсутствует. Важно, чтобы он не делал ничего незаконного — а неоптимальные расходы на управление полностью законны.
Самоуправляющий
Первое же собрание кредиторов уполномочено заменить временного управляющего на внешнего. Часто это один и тот же человек. Но в ранге внешнего управляющего он может сделать с предприятием абсолютно все.
Например, поменять структуру акционеров. Так, внешний управляющий Ленинградского металлического завода Евгений Гуляев по поручению совета кредиторов подал в ФКЦБ документы на проведение дополнительной эмиссии акций без какого-либо решения акционеров. Вопрос чисто политический: из-за ЛМЗ спорят "Энергомашиностроительная корпорация" (до банкротства ЛМЗ она владела в нем 32% акций) и группа "Интеррос", контролировавшая 16% и кредиторскую задолженность. После эмиссии, которую Гуляев считает "цивилизованным способом выведения из банкротства", "Интеррос" будет иметь уже 51% акций. В арбитражных судах сейчас идут споры о том, могут ли кредиторы лишать собственности акционеров. Если суды подтвердят правомерность таких фокусов с собственностью, в истории экономики России настанет новый этап: полное слияние понятий "кредитор" и "акционер". Пока, впрочем, суд Гуляева сместил, а ФСФО приостановило действие его лицензии.
Внешний управляющий может решить и политические проблемы. Например, на АО "Московский вертолетный завод им. Миля" (МВЗ) введение внешнего управления, по расчетам управляющего Леонида Запольского, позволит сократить долю иностранных акционеров с нынешних 42% до 25%. Дело в том, что при нынешней структуре собственности МВЗ не имеет право разрабатывать и производить военную технику. А под внешним управлением может, что и подтверждено выдачей МВЗ соответствующей лицензии. Вторым этапом будет либо допэмиссия акций (в пользу российских юрлиц), либо вывод всех активов в новосозданное АО, где доля иностранцев не будет превышать четверти. Естественно, напрашивается вопрос — почему бы просто не выкупить у иностранцев 17% акций? Запольский в интервью агентству "Прайм-ТАСС" объяснил это просто: "Потому что это потребует около $10 млн". Осенью собрание акционеров примет решение — как сокращать иностранцев. Деваться им, по большому счету, некуда: под внешним управлением им и вовсе ничего не причитается.
Последний директор
Внешний управляющий будет рулить чужим бизнесом максимум 18 месяцев (продление сроков внешнего управления на 10 лет — крайне редкий случай). По истечении этого срока он, в случае если кредиторы не заключат мировое соглашение, может быть сменен конкурсным управляющим. Задача последнего — ликвидировать предприятие. Для внешнего управляющего стать конкурсным — высшее удовольствие. От того, что получает конкурсный кредитор в процессе ликвидации предприятия, внешний управляющий по договоренности с ним имеет определенный процент. Впрочем, зачастую и процент не нужен — ликвидация предприятия может идти в пользу ликвидатора. Например, очевидцы ликвидации Петрозаводского авиапредприятия рассказывают о том, как это происходило. Управляющий Михаил Мордашов, ссылаясь на невозможность восстановления бизнеса, предложил кредиторам признать предприятие банкротом и открыть конкурсное производство. Те, в расчете на хоть какие-нибудь деньги, согласились. Им и была предложена собственность. Например, вертолеты Ка-26, оцененные в 70 тыс. руб. (при рыночной цене $20-50 тыс.). В порядке компенсации кредиторы не стали препятствовать аукционной торговле остальным имуществом предприятия. На аукционе бетономешалки уходили по 110 руб. за штуку, а офисные компьютеры — и того дешевле. Чем платили покупатели за участие в этом аукционе, неизвестно, но, вероятно, внакладе не остался никто. Включая Михаила Мордашова, перед увольнением сформулировавшего работникам авиаотряда главную идею конкурсного управления: "Задача управляющего и заключалась в том, чтобы продавать".
ДМИТРИЙ БУТРИН
-------------------------------------------------------
Знания — сила
Как стать управляющим
Внешний управляющий должен отвечать следующим требованиям: быть совершеннолетним дееспособным гражданином РФ, не иметь судимостей (снятые судимости не в счет), но иметь высшее образование (не обязательно экономического профиля). Кроме этого, необходимо зарегистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя. С комплектом документов, все это подтверждающих, можно идти на курсы подготовки внешних управляющих.
Обучают этой профессии во многих местах. При выборе учебного заведения следует учесть, что сдавать экзамены надо будет в территориальном отделении ФСФО, при котором, как правило, существуют курсы подготовки внешних управляющих. Есть еще одно место, где внешних управляющих учат хоть с какой-то гарантией сдачи экзаменов,— это Гильдия антикризисных управляющих, которой ФСФО передала часть полномочий по аттестации. Учебные планы предусматривают лекционные занятия, деловые игры — учеба занимает не менее полугода. Стоимость обучения обычно не превышает $350 за курс. Пройдя обучение и сдав экзамены, вы получите лицензию антикризисного управляющего первой категории. С ней вы идете в арбитражный суд (можно в несколько) и подаете заявление об аккредитации при нем.
Но надеяться на то, что суд сам выберет вас из списка аккредитованных, чтобы доверить вам чем-нибудь управлять, не стоит. Арбитраж делает это в исключительных случаях, обычно же кандидатуру управляющего рекомендует кредитор, возбудивший дело о банкротстве. Как сделать, чтобы рекомендовали именно вас,— ваша проблема. Следите за конъюнктурой и предлагайте себя. Получив опыт работы внешним управляющим в ходе банкротства, можно претендовать на лицензию второй категории — на таких управляющих больший спрос.
Стоит поторопиться — в I полугодии 2000 года количество лицензий, выданных ФСФО внешним управляющим, сократилось на 45% по сравнению с прошлым годом, и в дальнейшем требования к кандидатам будут ужесточаться. Заработки внешнего управляющего нерегулярны и зависят от "раскрученности" его имени. Официальные ставки — от 60 до 90 МРОТ в месяц, реально — с учетом премий, компенсаций и проч.— управляющий может получать от $400 до $1500 в месяц. О дополнительных доходах управляющих можно только догадываться.