Евросоюз готовится начать военную операцию на африканском континенте — в раздираемой межрелигиозным конфликтом Центральноафриканской Республике (ЦАР). Окончательные детали операции Eufor-RCA будут согласованы на специальном саммите лидеров ЕС и Африканского союза, который пройдет 2 апреля в Брюсселе. Ожидается, что уже в ближайшие недели в ЦАР прибудут воинские контингенты из нескольких европейских стран — в помощь французским миротворцам, которые действуют там с декабря прошлого года. За тем, как они пытаются предотвратить гуманитарную катастрофу и геноцид в одном из самых бедных государств мира, наблюдал в Банги, столице ЦАР, корреспондент "Ъ" МАКСИМ ЮСИН.
Фото: Коммерсантъ / Максим Юсин
Фото: AP / Sia Kambou, Pool
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Удивительное в Банги начинается сразу — фактически еще до прибытия. Самолет катится по взлетно-посадочной полосе, как по оживленной городской улице. По обе стороны выстроились в шеренгу сотни зрителей, и лишь солдаты миротворческих сил не позволяют им заполонить полосу.
"Это беженцы, их здесь более 100 тыс. Их лагерь примыкает к аэропорту, через взлетную полосу они ходят за продуктами в ближайшие деревни. Вот так и приходится нам с ними сосуществовать. Отделять их от самолетов",— объясняет лейтенант Жюльен, отвечающий за связь с прессой во французском миротворческом контингенте "Сангарис".
"Сосуществование" с беженцами не всегда проходит гладко. Как мне рассказали в Банги, однажды рейсовый самолет авиакомпании Air France, прилетевший из Парижа, не смог приземлиться в Банги — полоса была заполнена людьми. Покружив над городом, лайнер в итоге взял курс на столицу Чада Нджамену. И провел там шесть часов, пока иностранные военные не разогнали толпу в Банги водометами. К счастью, при температуре +35 градусов такая процедура не угрожала здоровью. Для беженцев она даже стала своего рода развлечением в их однообразной жизни.
Страна без государства
Всего, по данным ООН, "временно перемещенными лицами" считаются более миллиона из 4,7 млн жителей ЦАР, одной из самых бедных стран планеты, родины императора-людоеда Бокассы, переживающей сейчас один из самых драматичных периодов в своей истории. И нет полной уверенности, что она сумеет преодолеть эту черную полосу, сохранив территориальную целостность. А в чем есть абсолютная уверенность, так это в том, что без международного военного вмешательства ЦАР ждет гуманитарная катастрофа невиданных масштабов.
Сегодня эта бывшая французская колония, когда-то носившая красивое название Убанги-Шари — классический, хрестоматийный пример несостоявшегося государства. Без армии, без местных органов власти, без денег и с ожесточенным населением, готовым при первой возможности взяться за автоматы Калашникова (у кого они есть) или за мачете (уж они-то есть у всех).
К нынешнему плачевному состоянию ЦАР скатилась за считаные месяцы. В марте прошлого года столицу оккупировали отряды повстанческого движения "Селека", состоявшие в основном из мусульман, живущих на северо-востоке страны. При том что мусульмане составляют лишь 15% населения ЦАР, они захватили всю власть, свергли президента Франсуа Бозизе и поставили на его место своего командира Мишеля Джотодию — выпускника Университета дружбы народов имени Партиса Лумумбы.
"Первые дни после того, как в Банги установилась власть "Селеки", были сплошным кошмаром,— вспоминают в беседе с "Ъ" сотрудники посольства России в ЦАР.— Прямо из окон мы наблюдали, как мародеры грабили дома, магазины, рестораны, вынося все до последнего стула. По улицам носились джипы с пулеметами, а сидевшие в них ребята палили направо и налево. Просто так — для устрашения, сопротивления им никто не оказывал".
Правительственная армия развалилась, президент Бозизе бежал за границу. "Селека" хозяйничала в Банги девять месяцев, за это время ее жертвами стали тысячи человек. "Мой муж ушел на работу и не вернулся — просто исчез,— рассказывает 27-летняя Одиль, официантка в отеле "Убанги".— Отца, школьного учителя, убили — пришли домой и просто расстреляли, узнав, что он христианин. А маму изнасиловали — она до сих пор не может оправиться от шока. Я с пятилетней дочкой целый месяц провела в католическом соборе, где прятались беженцы. Вы не можете себе представить, какой это ужас — спать на полу, когда по тебе ползают насекомые. Никогда не прощу этого мусульманам. И не смогу больше жить с ними бок о бок, как раньше".
Ненависть к боевикам "Селеки" жители Банги перенесли на всех мусульман, многие из которых держали в городе торговлю, мелкий бизнес. И когда в январе этого года Мишель Джотодия под давлением Франции и африканских государств ушел в отставку, у христианского большинства появилась возможность отомстить.
Собственно, мстить начали еще раньше. В городах и деревнях еще до отстранения Джотодии начали стихийно формироваться отряды самообороны "антибалака" (антимачете). Их члены не ограничивались обороной своих домов, а при первой возможности совершали "рейды возмездия" в населенные мусульманами кварталы.
Именно межобщинные столкновения, вылившиеся фактически в гражданскую войну, и заставили мировое сообщество потребовать ухода президента Джотодии, утратившего контроль над ситуацией. После его отставки военная мощь "Селеки" стала рушиться буквально на глазах. Ее командиры бежали в соседние страны, а ее отряды были разоружены французскими военными и африканскими миротворцами из Международной миссии поддержки ЦАР (MISCA), срочно направленными в страну для предотвращения кровопролития.
Сейчас в ЦАР находится в общей сложности 2 тыс. французов и 6 тыс. военнослужащих стран Африканского союза. Жители Банги быстро научились безошибочно отличать их друг от друга. В зеленых беретах — солдаты из Руанды, в ярко-желтых — из Бурунди, в малиновых — из Чада (их здесь не любят, считая сообщниками "Селеки"). Военные из Республики Конго — все в черном, камерунцы — к касках, что не слишком удобно в тропиках, марокканцев узнают в любой одежде — все-таки арабы, а не африканцы.
Казалось, что восьмитысячный контингент быстро справится с задачей умиротворения страны. Французы, во всяком случае, настраивались на краткосрочную операцию. И в этом смысле символично, что ее назвали "Сангарис" — в честь местной ярко-красной бабочки, которая живет очень недолго. Но аналогия не сработала — операция оказалась гораздо более продолжительной, чем планировалось.
Главным сюрпризом для миротворцев стало то, что после разоружения "Селеки" конфликт не только не утих, а, напротив, разгорелся с новой силой. Теперь уже жечь, резать и стрелять стали христиане. Из некоторых кварталов Банги было изгнано практически все население, тысячи человек погибли. Нечто подобное происходило по всей стране — с той лишь разницей, что счет убитым в отдаленных городах и префектурах никто не вел. Поэтому все данные относительно числа жертв приблизительные — гуманитарные организации говорят о "десятках тысяч".
Эксперты стали бить тревогу: численность миротворцев явно недостаточна, чтобы навести порядок в огромной стране, которая по площади превосходит Германию и Великобританию, вместе взятые. Иностранных военных едва хватает на Банги, да и в столице, как выясняется, они далеко не всегда могут предотвратить этнические (а точнее, религиозные) чистки. В помощь французам в течение месяца должны прибыть подкрепления из стран ЕС — Польши, Эстонии, Латвии, Португалии и Румынии. В общей сложности около 1 тыс. человек. Кроме того, 100 военнослужащих обещала прислать Грузия. Но все это капля в море, потребности гораздо больше.
"Хватит с нас "Аллах акбар""
"Это не классический конфликт. Наша цель — помешать людям убивать друг друга. Разоружить отряды, которые мы не расцениваем как вражеские",— объясняет "Ъ" посол Франции в Банги Шарль Малинас. Впрочем, не у всех местных жителей миссия французов вызывает восторг. Вначале вызывала, а сейчас — нет.
"Французы правильно сделали, что разоружили "Селеку",— говорит "Ъ" 30-летний Кристоф, уличный торговец сувенирами.— Но сейчас они мешают нам выгнать всех мусульман из Банги. А зачем они это делают, не понимаю. Мы же все равно не сможем жить с мусульманами после всего, что они здесь сделали. Хватит с нас "Аллах акбар"".
На мусульманское население ЦАР в полной мере распространили принцип коллективной ответственности. Самым нашумевшим и вопиющим случаем стала расправа над бывшим членом "Селеки" — прямо на торжественном военном смотре, посвященном воссозданию национальной армии. Участники мероприятия узнали бывшего боевика, до смерти забили, вытащили на дорогу и сожгли. Происходила эта экзекуция практически на глазах у Катрин Самба-Панзы, временного президента ЦАР. "Мы потребовали от местных властей, чтобы виновные были непременно наказаны. Тем более что велась съемка, их имена известны,— говорит "Ъ" Шарль Малинас.— Очень важно, чтобы у людей не возникало ощущения безнаказанности".
Но пока в стране доминирует именно это ощущение. Толпы христиан преследуют на дороге переполненные грузовики, на которых мусульмане эвакуируются в соседние страны — Чад, Камерун, Конго. Они ждут, что кто-то отстанет от конвоя — и тогда происходит расправа. Один из беженцев упал с грузовика — его убили и буквально разорвали на части. Неудивительно, что все конвои теперь следуют в сопровождении миротворцев — в основном африканских.
"В порыве ненависти люди зачастую теряют человеческий облик,— вздыхает канадец Кевин, сотрудник одной из ооновских гуманитарных организаций.— Убить христианина или мусульманина — это считается нормальным. Это месть за кого-то из погибших родственников, друзей. Я не представляю себе, как дальше мусульмане и христиане смогут здесь жить вместе. Ведь почему сейчас в Банги относительно спокойно? Потому что мусульман больше нет. Одни уехали, другие ожидают эвакуации в своих кварталах под охраной иностранных солдат. А стоит выйти оттуда, появиться в центре Банги, их запросто могут растерзать. Причем под аплодисменты толпы".
Большинство столичных кварталов, где жили мусульмане, сейчас пусты, их дома и лавки разграблены. Остается фактически единственный островок, где они пока еще обитают,— квартал РК-12 на северном выезде из города. Десятки тысяч человек живут там фактически на осадном положении — под охраной французских и африканских солдат. А вокруг рыщут боевики "антибалака" — с мачете. Если миротворцы их задерживают, мачете изымают. Вместе с автоматами, старыми ружьями, дубинами и другими вооружениями их уничтожают тоннами — сбрасывают в яму и взрывают.
Но все мачете изъять невозможно — они до сих пор продаются в каждой лавке. А задержанных боевиков приходится отпускать — их попросту негде держать, в стране нет тюрем.
Тем не менее ситуация в столице сегодня в целом находится под контролем. В ночное время суток действует комендантский час, на каждом шагу — патрули. Либо пешие (это чаще африканцы), либо на бэтээрах или даже на танках (это французы). Пешее патрулирование французы свели к минимуму после того, как в декабре прошлого года, в самом начале операции, были убиты двое военнослужащих. Кто стрелял — неизвестно, на месте нашли только гильзы.
"В целом международное сообщество выполнило свою задачу и сумело снизить уровень насилия,— говорит "Ъ" посол России в Банги Сергей Лобанов.— Впрочем, это касается в первую очередь столицы. Но ЦАР — это не только Банги, это еще и 16 префектур. Там ситуация остается очень сложной".
Сложной настолько, что почти никто из недавно назначенных префектов так пока и не сумел выехать к месту работы в свои префектуры. Они остаются в столице, где вместе с временным президентом, парламентариями и министрами заседают в пятизвездном отеле "Леджер Плаза". Там они работают, там же, как правило, и живут — под охраной миротворцев.
В состоянии полураспада
Главная опасность, неожиданно вставшая перед ЦАР,— угроза распада страны. Отряды "Селеки" отступили в свои родные северо-восточные регионы, населенные мусульманами. Туда, на "вражескую территорию", мстители-христиане вряд ли пойдут. Не до них пока и иностранному контингенту. А значит, в этих областях де-факто может возникнуть некое псевдогосударство, власть в котором будет принадлежать полевым командирам.
"С геополитической точки зрения конфликт в ЦАР опасен тем, что в него могут быть вовлечены исламские радикалы из других африканских стран,— говорит "Ъ" глава комитета по международным делам Национального собрания Франции Элизабет Гигу, недавно посетившая Банги.— Существует реальная угроза, что сюда потянутся экстремисты из нигерийской группировки "Боко-Харам", исламисты с севера Мали, а возможно, и радикалы из Сомали".
Угроза настолько очевидна, что государства региона, ведущие борьбу с исламскими террористами, не могли не принять превентивных мер. В первую очередь, это касается Чада, имеющего влияние на лидеров "Селеки". Именно армия этой страны считается наиболее боеспособной в регионе, что в полной мере проявилось в ходе антитеррористической операции в Мали в начале прошлого года.
Со временем, после увеличения контингента, возможно, иностранные военные попытаются взять под контроль и северо-восток страны. Но пока об этом речь не идет. "Сейчас у нас две главные задачи,— объясняет "Ъ" лейтенант Людовик, еще один офицер "Сангарис", обеспечивающий связи с прессой.— Задача номер один — обеспечить спокойствие в столице. Задача номер два — обезопасить главную дорогу, связывающую Банги с Камеруном. Именно по ней осуществляется снабжение города. До последнего времени на караваны постоянно нападали, машины грабили, водителей убивали. Сейчас они все время передвигаются под охраной. За вчерашний день, например, в Банги прибыло 40 грузовиков. Так что блокада, можно сказать, прорвана".
Впрочем, так же быстро, как была прорвана, она может и вновь установиться. За пределами столицы действуют десятки тысяч неконтролируемых боевиков "антибалака", которые не спешат разоружаться. И эти люди вернутся к грабежам, убийствам, поджогам, как только почувствуют, что международное военное присутствие ослабевает.
Поэтому "Сангарис" — это надолго. Красная бабочка стала новым символом ЦАР, ее проблем и бед. Но в то же время и символом надежды. В Банги на каждом перекрестке теперь предлагают новые сувениры — красочные композиции, в центре которых та самая бабочка сангарис. Значит, энергия народа тратится не только на то, чтобы громить дома соседей. Значит, война не уничтожила в людях деловую жилку. Возник спрос — и они быстро наладили производство пусть даже таких незамысловатых сувениров.
Не успел я поделиться этим оптимистическим выводом с канадцем Кевином из ооновской гуманитарной организации, как он тут же вернул меня с небес на землю. "Думаете, это центральноафриканцы придумали делать бизнес на бабочках? Да ничего подобного. Это идея ливанцев, которые давным-давно здесь укоренились и владеют крупнейшими магазинами. А местные жители этих бабочек только продают. Им не до производства. У них другие заботы — не всех мусульман еще добили".
И повисла тягостная пауза. Невеселая шутка получилась у Кевина.
