Премьера / Театр
Фото: tuz.kiev.ua
В Киевском ТЮЗе на Липках состоялась премьера спектакля "Мольериана". Глядя на афишу с портретами великого французского комедиографа Мольера и не менее знаменитого писателя Михаила Булгакова, МАРИНА КОТЕЛЕНЕЦ задумалась, кто из этих классиков имеет большее отношение к новой постановке театра.
В Киеве Булгакова ставят редко, однако обычно в очень хороших театрах. Например, в Театре на Подоле много лет шла "Кабала святош", а теперь там играют "Полоумного Журдена", "Записки юного врача" по мотивам рассказа "Морфий" и булгаковскую инсценировку гоголевских "Мертвых душ". А со сцены Национального театра русской драмы имени Леси Украинки уже лет восемь не сходит созданная Булгаковым версия "Дон Кихота" Сервантеса. С Мольером в столичных театрах дела обстоят гораздо хуже. На ум приходит лишь недавний спектакль "Мнимый больной" все в той же Русской драме, где гротескную комедию о том, как врачи чуть не залечили до смерти занудного ипохондрика, превратили в дидактическое представление, насыщенное беззубыми политическими инвективами. Но, возможно, Мольер сегодня просто не актуален? Кому могут быть интересны шутки ХVII века?
Режиссер Константин Дубинин, однако, придерживается иного мнения. Своим спектаклем в Киевском ТЮЗе он, кажется, решил доказать, что Мольер и Булгаков, вместе взятые, могут уложить на лопатки современных тинейджеров. Надо только взяться за классиков смело и креативно. Для этого постановщик препарировал знаменитую пьесу Булгакова "Кабала святош", в которой автор описал историю взаимоотношений Мольера с королем Франции и его любовную драму: когда комедиограф женился на молоденькой актрисе своего театра Арманде Бежар, подлая молва разнесла слух, будто бы она его внебрачная дочь. Эта "новость" скоро становится известна королю и владыкам церкви, Мольера предают остракизму, жизнь его превращают в ад, семья рушится, здоровье подтачивается.
Эта драматичная и очень непростая история тем не менее показалась режиссеру недостаточной. Он решил модернизировать пьесу и нафаршировал сюжет "Кабалы святош" фрагментами из пьесы Булгакова "Полоумный Журден" и из нескольких комедий самого Мольера — тут вам и "Скупой" (отчего-то названный "Скрягой"), и "Дон Жуан", и уже упоминавшийся "Мнимый больной". Воспользовавшись тем, что действие булгаковской пьесы проходит в театре Пале-Рояль, а среди ее персонажей фигурируют актеры труппы Мольера, Константин Дубинин применил старый прием "театр в театре". Для того чтобы калейдоскоп из Булгакова и Мольера, создававшего среди прочего для увеселений королевского двора комедии-балеты, стал особенно ярким и зрелищным, поставил спектакль в жанре балетного дивертисмента. Поэтому актеры ТЮЗа лихо отплясывают на протяжении всего действия. А чтобы зрелище стало абсолютно незабываемым для публики, режиссер и художник "Мольерианы" Екатерина Корнейчук еще и наряжают героев в костюмы разных эпох. Например, после сцены, сыгранной в классическом ключе, в следующем эпизоде внезапно появляются красноармейцы в шинелях. С их появлением мысль зрителя, обремененного знанием булгаковского творчества, начинает лихорадочно биться и метаться. Не из пьесы ли "Бег" ворвались сюда эти буденовцы? Ответ неправильный. Скорее всего, этот эпизод должен ассоциироваться с "Зойкиной квартирой", где к зажравшимся нэпманам и мещанкам заваливают суровые красноармейцы.
После танцующих буденовцев уже не удивляет то, что в сцене из мольеровского "Скупого" молодые актеры в черных косухах и военных ботинках энергично отплясывают аренби, а в следующих эпизодах неожиданно демонстрируют гомосексуальные наклонности героев. На секунду задумываешься лишь над тем, почему юного исполнителя роли служанки Фрозины одевают в стиле а-ля рюсс — в красный кокошник и сарафан. С какой целью? Непонятно, но занятно. Очевидно, логика этого карнавала известна режиссеру. Но из зала смысл его композиции не поддается расшифровке. Есть подозрение, что разгадать этот кроссворд не под силу и маститым булгаковедам.
Во время просмотра спектакля складывается впечатление, что усилия театра сосредоточены в основном на исполнении масштабных танцевальных дивертисментов (среди его создателей аж три хореографа — Людмила Глушко, Глеб Григорьев и Оксана Чалая). А вот в том, что режиссер совершенно не доверяет молодой публике, почему-то не сомневаешься ни на минуту. Действительно, могут ли сегодняшнего подростка занимать какие-то Мольер и Булгаков? Не беда, что большая часть зрителей ТЮЗа не читала ни того, ни другого, что в изрубленных на куски и перемонтированных театром пьесах исчезает какой-либо смысл. Разве что имена классиков, упакованных в шуршащую обертку шоу, и энергичные музыкальные ритмы тинейджеры запомнят. Кажется, только на это и остается надеяться.