Две последние перед вылетом в Хорватию спартаковские игры удачными для Плетикосы не назвать. Поражение от «Локомотива» случилось из-за нелепой ошибки хорватского голкипера при счете 1:1, а в Химках дебютанты премьер-лиги разгромили спартаковцев, игравших слабо. На сбор национальной команды вратарь отправился не в лучшем настроении, что болельщиков сборной России, впрочем, не могло не радовать.
В восьми базирующихся в Москве и Подмосковье клубах много иностранцев. Приехавшие из одной страны стараются держаться друг друга. Свои «точки» есть у бразильцев и португальцев, африканцев и поляков, аргентинцев и румын, чехов и словаков. Представители постъ-югославских стран облюбовали два ресторана: «Ботик Петра» на Лесной и «Дориан Грей» на Кадашевской набережной. Последний стал своего рода клубом для играющих в российской столице хорватских футболистов. Автомобильные маршруты от «Щукинской», где живет Плетикоса, и из Тарасовки, где тренируется «Спартак», до ресторана, которым владеют выходцы из Хорватии, стали, пожалуй, первыми, выученными вратарем.
С 28-летним Стипе Плетикосой, прозванным болельщиками дядей Степой (не только за имя, но и за рост — 193 см, как никак), мы встретились в этом заведении.
Сколько времени вы отводите себе на то, чтобы пережить неудачу?
Если вратарь с утра до вечера будет вспоминать пропущенный гол, ему следует срочно подумать о завершении карьеры. Голы влетали в ворота, влетают и будут влетать. Забитый гол — суть футбола. Вполне хватает тщательного профессионального разбора матча. Затем пора начинать готовиться к следующему.
Вы не припомните, когда появилась в клубах и сборных должность тренера вратарей? Прежде ведь с голкиперами занимался в основном ассистент главного тренера, не используя при этом каких-то специальных методик.
Наверное, лет 20 назад. Но в моей практике тренеры по работе с вратарями были всегда.
«Спартак» — третий клуб в вашей карьере. Насколько схожи в разных командах тренировочные программы для голкиперов?
Ничего общего. В хорватском «Хайдуке» мне предлагались одни методы подготовки, в донецком «Шахтере» — другие, в «Спартаке» сейчас — третьи. Но задача-то одна и та же — ловить мяч. К тому же опыт позволяет быстро приспособиться к иным требованиям. Молодым вратарям, случись им «прыгать» из одной методики в другую, пришлось бы, думаю, сложнее.
Игорь Акинфеев, которого вы знаете…
Мы друг против друга играли, но лично пока не знакомы. Пользуясь возможностью, желаю Игорю как можно быстрее избавиться от последствий неприятной травмы.
Ваши пожелания ему, полагаю, будут приятны. Так вот, Акинфеев, с которым в клубе работает один из сильнейших в России специалистов — Вячеслав Чанов, считает, что в сборной, когда команда собирается лишь на несколько дней, тренер вратарей не нужен. Ему вполне хватает привычных упражнений.
Возможно, Игорь прав, но у меня и в сборной есть помощник из бывших вратарей.
Травма Акинфеева высветила, между прочим, в российском футболе одну любопытную проблему. Выяснилось, что существует проблема вратарей. Стали прикидывать, кого вызывать на тренировки сборной, и ужаснулись, насколько ограничен выбор. Дело в том, что в основных составах 10 клубов премьер-лиги играют зарубежные голкиперы.
Не вижу, признаться, в этом проблемы. У вас много хороших вратарей, способных заменить Акинфеева. Малафеев из «Зенита» — один из них. У Игоря хороший дублер в ЦСКА — Мандрыкин. Хорошее будущее, на мой взгляд, у юного Шунина из «Динамо». Плохо будет, если ваши вратари начнут вместо конкуренции, требующей дополнительных усилий, опускать руки и говорить за кулисами, что не могут пробиться в состав из-за иностранцев. Если вратарь хорошо работает и хочет играть, он будет играть.
У вас не получилось в «Шахтере». Основной вратарь сборной на клубной скамейке запасных — явление, что и говорить, редкое.
Я так и не уяснил политику «Шахтера» по отношению к вратарям. Да и как уяснить, если в этом сезоне в команде в общей сложности использовали пятерых голкиперов! Мне никто ничего не объяснял. Я мог бы, конечно, остаться в Донецке, продолжать, сидя на лавочке, исправно получать хорошие деньги, но это не по мне. Я должен играть. Предложение от «Спартака» подоспело вовремя. Спасибо хозяину «Шахтера» Ринату Ахметову, что отпустил.
В России вы очутились буквально за минуту до закрытия трансферного «окошка». У вас, наверное, не было даже времени подумать над поступившим предложением?
На подъем я легок. Прошлым летом, скажем, мог оказаться в английском «Фулхэме». Но мне отказали в британской рабочей визе. Там, как известно, действует жесткое «правило 75» — приглашенный иностранный футболист должен за последние два года сыграть не менее 75 процентов матчей за национальную сборную своей страны. У меня на тот момент из-за травмы, полученной в 2004 году, процентов оказалось меньше. Но все, что ни делается, — к лучшему. Так что я согласился с личными условиями, о которых мне сообщил агент, узнал, что «Шахтер» устраивает предложенная за меня «Спартаком» сумма (по неофициальным данным, 3,5 млн евро. — «О»), и позвонил в Гамбург партнеру по сборной Ивице Оличу, отыгравшему несколько сезонов в Москве за ЦСКА. Ивица сказал, чтобы я даже не думал ни о чем, а отправлялся в Россию.
К Москве привыкли?
Мне кажется, да. Во всяком случае, пробки уже воспринимаю как неизбежность. И сумасшедший московский ритм — тоже.
Российский чемпионат — третий в вашей карьере. Можете их сравнить?
Хорватский чемпионат, безусловно, слабее украинского, а украинский слабее российского. На Украине есть только две основательно конкурирующие друг с другом команды — «Шахтер» и киевское «Динамо» Уровень большинства остальных матчей невысок. В России проходных игр гораздо меньше. Каждый может выиграть у каждого. Для публики это гораздо интереснее, чем заведомая известность имени победителя.
В Спартаке» не так давно играл центральный защитник Неманья Видич. Причем так, что на него возник огромный спрос в Европе. Спартаковцы выгодно продали его. Сейчас Видич, выступающий за «Манчестер Юнайтед», считается одним из лучших защитников в Европе. Сами-то вы не планируете использовать «Спартак» как трамплин?
Так далеко я не заглядываю. Сегодня я — игрок «Спартака», и перед нами стоит задача выиграть чемпионат России.
Югославия в свое время, а сейчас страны, образовавшиеся после ее распада, поставляла за границу больше, чем кто-либо другой, высококлассных спортсменов. Что вы думаете по поводу этого феномена?
Может быть, дело в нашей генетической предрасположенности именно к командным видам спорта. Я, например, мог оказаться в баскетболе. Бредил «Югопластикой» — была такая команда, выигрывавшая баскетбольные Кубки европейских чемпионов. Но получилось так, что в детском уличном футболе оказался в воротах — на асфальте! — и в баскет потом играл только на тренировках сплитского «Хайдука». Мой папа Фране — страстный поклонник «Хайдука» — привил мне любовь к футболу. Он купил мне первые перчатки — они сейчас в домашнем музее — и отвел в школу «Хайдука». Папа был самым счастливым человеком, когда меня в сезоне 2002 года признали лучшим футболистом Хорватии.
В Москве на матчах «Спартака» с вашим участием он еще не бывал?
К сожалению, нет. У него проблемы с глазами после тяжелой болезни, и они с мамой Милой и двумя младшими сестрами Магдой и Мирандой (обе занимаются наукой) переживают за меня на расстоянии. Со мной в Москве жена Ангела. В свободное время мы совершаем с ней экскурсии по городу. Здесь есть что посмотреть.
Ваш возраст считается для вратарей средним — играть еще да играть. Между тем в карьере у вас почти 60 матчей за сборную Хорватии. Молодые футболисты, которые появляются в национальной команде, смотрят на вас снизу вверх?
Я вам расскажу, как я появился в сборной, и вы поймете, почему к новичкам всегда отношусь доброжелательно. Во всяком случае, стараюсь понять и помочь. В 1998 году сборная Хорватии на чемпионате мира во Франции заняла третье место, выигрывая, кстати, по ходу полуфинала у будущих победителей — французов. Праздник в стране был незабываемый. Люди после победы в матче за третье место с голландцами высыпали на площади и веселились до утра. Имена Билича, нынешнего тренера нашей сборной, Шимича, Асановича, Бобана, Просинечки, Шукера, Ярни, Сольдо и других наизусть знали все дети. Мне было тогда 19. Я неплохо играл в клубе и после чемпионата мира попал в сборную. Переступив порог раздевалки, я увидел тех, кем вчера еще восторгался вместе со всеми. Но сами звезды по отношению ко мне повели себя так, будто я такой же, как и они. Это стало хорошим примером.
Хорватская сборная в последнее время — постоянный участник чемпионатов мира, Европы. У вас, уверен, нет сомнений в том, что попадете и на Евро-2008. А если вдруг не попадете, что тогда?
Нас съедят с потрохами. Будет стыдно появляться на людях. Простят только после следующих побед. Настолько мы приучили всех к тому, что обязательно должны играть раз в два года на мировом или на европейском первенстве.
Для тренера Славена Билича вы сегодня — ценный разведчик в тылу врага. Занимаетесь сбором детальной информации об игроках российской сборной?
Специально — нет, конечно. Но, думаю, какими-то наблюдениями с тренером поделиться смогу.
В том числе, наверное, и о том, как нейтрализовать нападающих сборной России Погребняка и Сычева, которые вам в Питере и Москве в матчах чемпионата и Кубка уже забивали?
Надеюсь, свой лимит по голам в мои ворота они уже выбрали. А если серьезно, то в российской команде много, на мой взгляд, сейчас хороших атакующих футболистов, тот же Кержаков из «Севильи», и они способны сыграть на высоком уровне. Правда, в нашей сборной, поверьте, не самая плохая в Европе оборона.
Вы не стали ограничивать рамки беседы, но какие вопросы из еще не заданных заставили бы вас подумать про себя: «Ну вот опять!..»
О наших взаимоотношениях со спартаковским вратарем Войцехом Ковалевски, с которым мы пересекались в «Шахтере» и который до моего прихода в «Спартак» был «первым номером». У нас с ним вполне нормальные рабочие отношения, а без конкуренции в футболе не обойтись. Это раз. И второй вопрос, который мне задавали десятки раз: как закончится матч Хорватия — Россия? Ответ могу дать один: он закончится свистком судьи, который затем впишет в протокол результат.
И каким же будет?.. Нет, о результате спрашивать не стану.
Даже если спросили бы, не отвечу. И никто не ответит.