Вспоминая Кирилла Лаврова
Кирилл Лавров, казалось, был скроен по всем официальным меркам советского времени. Его биография безупречна в видимом благополучии. Он был удостоен всех возможных наград и успел насидеться в разных президиумах, во время советской власти и после нее. Он был кумиром советской и постсоветской публики, законную часть которой составляло советское и постсоветское начальство. В сыгранных Лавровым офицерах и генералах, генеральных конструкторах, секретарях обкомов и революционных рабочих они хотели видеть самих себя — только благороднее, мужественнее и значительнее. Он и был — благороднее, мужественнее, значительнее всех нас, оставшихся свидетелями его великих работ и вынужденных свидетельствовать, что его место не может занять никто. В блестящей плеяде артистов Георгия Товстоногова ему была отведена роль социального героя, вбирающего в себя трагический воздух современности и выражающего в мощных сценических и экранных образах узловые проблемы движущегося времени. Его словно не затронула пошлость и подлость социального существования, хотя ему приходилось играть разные роли — даже те, которые не слишком ему нравились. Но ни одна из них не поработила его и не унизила. Наверное, поэтому он сохранил до последних своих дней умение любить — на сцене и в жизни. И оттого последние его работы — и в «Перед заходом солнца», и в «Любви под вязами» — завораживали неистребимой жаждой радости, полнотой жизни. Само существо его было феноменом пронзительной человечности, которой он одаривал всех нас. Ему верили, его любили, он был лидером людей театра Советского Союза. И остался им, когда страна, где он прожил большую часть своей жизни, перестала существовать. Он был лидером товстоноговского театра — после смерти Георгия Товстоногова он нес этот крест как всегда мужественно и благородно. И я верю, что за все его свершения и тяготы, за страдания и любовь, за чистоту не только помыслов, но и деяний ему открылось небо в алмазах.
Фото ПАВЛА ВАСИЛЬЕВА