Мы приехали в Москву на неделю всей семьей: наши выросшие в США дети давно мечтали побывать в своем родном городе. В первый же день по приезде мы отправились в Кремль. Дело было в четверг, когда музеи Кремля закрыты на выходной. На узкой асфальтовой дорожке, проложенной по склону холма вдоль Кремлевской стены, возле Боровицких ворот было безлюдно. Еще издали мы увидели наряд конной милиции. Всадников было двое, и они стояли поперек дорожки к нам в профиль: стройный парень и миниатюрная девушка с длинными, до пояса, золотыми волосами. Серые красавицы лошади стояли под ними как вкопанные, и вся группа выглядела почти сказочно на фоне древних стен Кремля.
Сын потянулся к фотоаппарату.
— Можно вас сфотографировать? — спросил мой муж у девушки.
— Сто рублей, — не поворачивая головы, сказала та.
Подумав, что это шутка, муж разрешающе махнул сыну: давай, мол, снимай.
— Деньги вперед, — сказала девушка, не меняя позы.
— Ладно,-сказал мой муж, все еще улыбаясь, и снова повернулся к сыну: — Ты пока снимай, а я заплачу.
— Я что-то не понимаю, — с холодной злобой сказала красавица, умело развернула и повела на нас лошадь, поставила ее на дыбы.
Для тех, с кем такого не бывало, сразу скажу: на пешего человека вид внезапно выросшего над ним лошадиного оскала, мощного конского торса и зависших в воздухе копыт производит сильное впечатление.
Испытывая неприятную смесь испуга и унижения, мы попятились с дорожки, обогнули милиционеров на их все еще пригарцовывающих лошадях и, стараясь не оглядываться, поплелись к Красной площади.
О фотографии не могло быть и речи. Да и зачем она была нам теперь нужна.
Сцена наезда на нас — в буквальном смысле слова — околокремлевской милиции запомнится и так.