Пенсионер решил рассказать президенту о районных буднях. И сказал обо всем, что хотел
У Бельковых японская теле- и видеотехника появилась лет пятнадцать назад. Бутурлиновский район - глубинка даже по воронежским меркам. А тут роскошь, стоимостью в несколько коров. Но соседи не удивлялись. Бельковы около 20 лет проработали на северах, а потому и телевизор, и профессиональную видеокамеру оплатили своим здоровьем. Живут на пенсию, хозяин иногда подрабатывает видеосъемкой на свадьбах и других праздниках…
Год назад Валентин Казьмич решил податься в серьезный кинематограф. Свадьбы - веселые и сытые мероприятия. Жизнь между ними - грустная и голодная. И Бельков переключился на реализм. В российской деревне это легче легкого. Разрушенные фермы, непролазная грязь, а на этом фоне трехэтажные коттеджи местных «олигархов»…
- Вот смотрите, у нас в Нижнем Кисляе раньше была больница, почти все специалисты были и в район не надо было ехать. А теперь полтора врача всего-то и осталось. Идем дальше. В доперестроечное время процветал неподалеку огромный спецхоз «Заря». Там откармливали 30 000 голов крупного рогатого скота. Где все это? Теперь пустые помещения стоят, в них ветер гуляет. Но сюда губернатора Кулакова не повезут - ему только потемкинские деревни показывают: мол, все хорошо…
Вот дед Валентин взял камеру на плечо и пошел снимать все окрестные безобразия. Когда снимал опустевшие фермы спецхоза «Заря», на него напали сторожа. Охраняли не разруху, а информацию о ней. Казьмич не испугался. Знал, что операторам, работающим в горячих точках, всегда рисковать приходится.
Cнимал несколько недель. Получилось строго документальное кино на 70 минут с едкими дедовыми комментариями.
Сам смонтировал его. Потом причесался, рубаху новую надел. Сел в кресло, навел на себя камеру и обратился к президенту… Пенсионер из Нижнего Кисляя решил сказать президенту пару слов о будних днях. И сказал обо всем, что хотел. Рассказал о разрухе в родном селе, нерадивости руководителей, безработице. То есть коротко о своем кинофильме.
Потом запаковал кассету в конверт и бандеролью отправил в Кремль. Самому.
Ровно через три месяца бандероль вернулась обратно в Нижний Кисляй. Дедовский конверт лежал в другом, на котором почему-то не стояло штампа, свидетельствующего о том, что он был отправлен из Белокаменной. Зато ясно просматривалась печать… Главного управления труда и социального развития Воронежской губернии.
Раньше эта контора короче называлась - облсобес. Возможно, дедов фильм и не покидал пределы губернии. Цензуры давно нет. Но поскольку на страже информации стоят даже сторожа разрушенного спецхоза, то есть и те, кому положено охранять ее и на других рубежах власти. Вскрыли аккуратненько. Посмотрели. Решили, что руководителю начинающей процветать страны ни к чему знать эти гадости. И аккуратно выломали стабилизатор кассеты, чтобы никто другой не мог прокрутить ее на видеомагнитофоне. И передали кино, которое нельзя посмотреть, в собес.
Но Бельков-то не лыком шит. Он обратился с заявлением к прокурору губернии: противозаконные, мол, дела творятся! Почта не дошла, ее вскрывают… Заявление его соскользнуло по прокурорской вертикали до района. Райпрокурор Владимир Кузнецов просветил деда: мол, должностные лица, к ведению которых не относится решение вопросов, поставленных в предложениях, заявлениях и жалобах населения, направляют их к тем, к кому они относятся.
При чем тут Главное управление труда и социального развития, дед не понимает до сих пор. Он ведь к Путину обращался. Бельков не снимал секретные объекты, пролезая через колючку. Он запечатлел лишь то, что его земляки, как, впрочем, и все жители российской глубинки, видят каждый день.
А кассету мы с дедом все же починили. Он признался, что поломка эта - пустяки. Оказывается, документалист наделал дубликатов - всем хватит. И добавил, что обязательно пошлет их снова в Москву. Только будет действовать по-другому, наверняка. И уж точно обеспечит всем обеспокоенным судьбой России вечерний просмотр отдельных фрагментов из жизни страны...