Валентина Матвиенко стала губернатором Петербурга на три года позже, чем могла бы. При рекордно низкой явке и рекордно высоком «против всех». Почему так случилось?
ВАЛЕНТИНА ПЕРВАЯ
Избиратель всегда голосует по принципу «социально близок» — «социально чужд». В Питере с его «улицами разбитых фонарей» это особенно важно
Весь август путешественник, выходя из Московского вокзала на Невский проспект, упирался в лайт-бокс: Валентина Матвиенко на ткацком (шпульном, катушечном) производстве в окружении ткачих (мотальщиц). Через пятьдесят метров та же Матвиенко появлялась в хлебобулочном цеху среди пекарей (замесчиц). Поворот в сторону — гигантский билборд: «Народный контроль — за Валентину Матвиенко».
Ощущение, что за Матвиенко были еще и Госплан, и ВЦСПС, и люди доброй воли, объединенные навыком обработки металлов, хлебопашества и прядения.
«У меня тошнота от всего этого, — возмущалась профессор Института культуры N., лично знакомая с Матвиенко. — Вы бы видели, как она приходила на юбилейный вечер Евтушенко. Не дождалась, когда поэт закончит стихотворение, топ-топ к сцене с букетом цветов, сказанула поздравление, улыбнулась в телекамеры и ушла. Хоть бы на полчаса задержалась. Интеллигенция была просто в шоке...»
Что сказать?
Если цинично, то правильно сделала.
Постсоветские интеллигенты — давно маргиналы, не вписавшиеся в новую страну, но требующие дивидендов с прошлого, из которого они усвоили одно: правят нами негодяи и воры.
По этой причине Валентине Матвиенко за интеллигентские голоса бороться смысла не имело. К тому же шаманов, всерьез убежденных, что выборы не стоят слезы ребенка, в Питере осталось процентов пять. Пусть перечитывают Вознесенского на ночь — это очень смешно.
Политика жестче, чем жизнь. Это москвичу или вологжанину непонятно, как в культурной столице в девяносто шестом тусклый и нехаризматичный Яковлев мог победить яркого, харизматичного Собчака. Ведь москвичу или вологжанину вольно рисовать петербургского жителя продвинутым, либеральным, образованным, разделяющим идеи если не СПС, то «Яблока».
Но реальный политик (тот же Яковлев на выборах в 2000 году) знал, что его избиратель — это поклонник «Русского Радио» и «Шансона», любитель глотнуть пива из горлышка и хлопнуть пустую бутылку о гранит, человек малых доходов и растрепанных мыслей: в общем, ленинбуржец.
На этом минном поле Валентина Матвиенко когда-то подорвалась.
У меня есть цифры, которыми пользовался ее старый штаб. В феврале 2000 года 33,8% электората Яковлева составляли люди с начальным общим образованием, еще 10% — со средним, 11,6% — с полным и неполным средним профессиональным, 46% — пенсионеры. Аналитики отмечали общую политическую истеричность (многие доверяли одновременно и Явлинскому, и Зюганову: тогда еще казалось — ну что между ними общего?!). Отмечали также накопленную обиду («мы великий город, а живем в нищете!») и персонификацию обидчика — богача-москвича. Пришли и ограбили.
Но именно такие люди представляли более 50% собирающихся голосовать избирателей. Чтобы их переманить, Матвиенко надлежало сменить носимые в ту пору блейзеры с какими-то немыслимыми флуоресцентными полосами, больше уместными на корпоративной вечеринке МЧС, и взять наперевес разводной ключ или монтировку.
Что-то подобное даже планировалось: была, например, идея приезда тогдашнего вице-премьера на местную швейную фабрику «Зарина», общения с работницами, закупки штук четырех костюмов и дальнейшего появления на публике исключительно в них.
Не сработало и сработать не могло. Избиратель всегда голосует по принципу «социально близок» — «социально чужд», и персонаж яркий в 2000-м в Петербурге был обречен. В скверно одетом, с «улицами разбитых фонарей» и облупившихся домов Петербурге место простого трудяги-губернатора было занято. В простоте Валентина Ивановна Владимиру Анатольевичу явно уступала.
Нет, правда, а на кого ей было в Петербурге опираться, если голытьба — за Яковлева, а «интели» — за Ахматову и Достоевского? На пресловутый средний класс? На него можно было рассчитывать в Нижнем Новгороде или Новосибирске, но не в городе над синей Невой, где он почти виртуален, беден и бледен.
Вот данные опроса, проведенного весной 2002 года в рамках проекта «Стиль жизни среднего класса» группой компаний «Ромир-Мониторинг» по заказу журнала «Эксперт».
По доходам питерские миддлы занимали последнее место среди 16 крупнейших городов России ($247 в месяц против $375 в Москве и $288 в среднем по стране). Лишь 6% петербургского среднего класса относили себя к «верхнему среднему» (17% в Москве и 12% в стране). В год накопили сбережений в среднем на $1020 ($1920 — москвичи, $1500 — россияне).
И так по всем пунктам, вплоть до размера квартиры (Петербург — 53 квадратных метра, Москва — 64, страна — 61).
Что, спрашивается, в такой ситуации делать, как не задействовать административный ресурс? Как именно он был задействован — известно. Кампания Матвиенко под шитым белыми нитками предлогом была свернута, а Яковлев через паузу все равно с губернаторов снят и публично пенетрирован путем назначения шестым вице-премьером. «Коммерсантъ-Daily» вышел по этому поводу с полосой «Шестерка» — он стерпел. Матвиенко начала предвыборную кампанию — пожелал удачи. Куда ж дальше?
И по губам текло, и в рот попало.
И вот — внимание! — в отсутствие Яковлева команда Матвиенко претворяет прежний, старый, четырехлетней давности сценарий и получает вместо быстрого триумфа второй тур, низкую явку, кандидата «против всех» на третьем месте. Сработано на тройку — очень хочется верить, что соответственно и оплачено.
Дело в том, что Петербург-2003 разительно отличается от Петербурга-
2000 и даже 2002-го. Деньги, пришедшие перед трехсотлетием, — распределились и перераспределились. Центральные улицы засияли. Улицы не центральные — в какой-нибудь вечно неподбритой подмышке Петроградской стороны — вдруг стали асфальтироваться. Кредит на машины пошел. Банкоматы загудели. Пять сотовых операторов услуги предложили. Туристов прибавилось. Два глянцевых журнала с афишей развлечений вышли. Исторически промышленная, в трубах и кирпичах Выборгская сторона получила вид финского офисного района. Мегамоллы, шопинг-центры и супермаркеты пошли в рост, как тинейджеры.
Средний питерский житель, этот жлобяра в турецком кожане и акриловом свитере, стал в собственном городе ощущать себя почти туристом и почти за границей. То есть стал искать глазами урну, прежде чем бросить окурок, а при общении делать smile. Он не то чтобы превратился в средний класс по достатку, но стремительно мимикрировал под средний класс.
Я не хочу влезать в споры по определению упомянутой группы. Жискар д'Эстен в свое время сказал, что границы этого класса крайне размыты, но что он, несомненно, существует. По большому счету по ментальности миддлы — это городские потребители, уважающие деньги выше способа их добывания, нацеленные в жизни на удовольствия, при этом не то чтобы отвергающие безобразия, но требующие приличий при их совершении.
Отношения среднего класса с пекарем начинаются и заканчиваются в булочной. На улицах города он хочет видеть рекламу с фотомоделями, а не портреты передовиков производства. Закон один для всех, а потому Путину негоже встречаться с полпредом во время участия полпреда в выборах. Городской глава должен строить развязки и организовывать движение, а не создавать «пробки», гоняя на «мерсе» с мигалкой. Эстетика СССР хороша в «Старых песнях о главном», но никакое величие прошлого не стоит двух десятков видов сухих завтраков в ближайшем супермаркете.
Выборная команда Валентины Матвиенко в этой среде вызывает настороженность не потому, что формировалась в Кремле, а потому, что интересы среднего класса ею игнорировались. С любезным им избирателем хорошо щи лаптем хлебать, но не кашу варить: и отношение к лаптям было высказано тем, что новообращенные миддлы на выборы не пошли или, пойдя, голосовали против всех.
А это значит, что проблемы для губернатора Валентины Матвиенко только начинаются. Она даже в худшем положении, чем Владимир Путин, который нравится биографией левым, нравится либеральными заявлениями правым, а сам остается гарантом спокойствия. Матвиенко нужны не просто действия: привлечение туристов, строительство новых мостов, ремонт дорог, осушение подвалов в авгиевых масштабах, но и четкий сигнал, на кого именно в городской фауне она намерена опираться. Кого собирается лелеять, холить и поощрять.
Иначе она превращается в хозяйственника Яковлева-2.
Правда, радует первый сигнал. Сразу же после избрания Матвиенко заявила, что будет добиваться передачи Петербургу ряда столичных функций. Люмпен, интеллигент и нищий пенсионер должны отнестись к такой информации резко отрицательно: а, приедут чиновники, займут наши дома и съедят нашу кашу. Городской средний класс — положительно: о, придут деньги, увеличится рынок, заработаем.
Ублажение на выборах одной социальной группы и опора после выборов совсем на другую — это, формально говоря, безобразие.
Но однозначно в рамках приличий.
Дмитрий ГУБИН
На фотографиях:
- НА НЫНЕШНИХ ГУБЕРНАТОРСКИХ ВЫБОРАХ ДВЕНАДЦАТЬ ПРОЦЕНТОВ ИЗБИРАТЕЛЕЙ ГОЛОСОВАЛИ «ПРОТИВ ВСЕХ». СТАЛО БЫТЬ, И ПРОТИВ ВСЕГО ИСТЕБЛИШМЕНТА...
- НИЗКУЮ ЯВКУ ПРИНЯТО ОБЪЯСНЯТЬ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СКУКОЙ: ИЗБИРАТЕЛЬ, МОЛ, ПОВЕРИЛ, ЧТО МАТВИЕНКО «И ТАК ВЫБЕРУТ», А ПОСЕМУ ЗАЛЕГ В БЕРЛОГУ. А ВЕДЬ НЕ ИСКЛЮЧЕНО, ЧТО ЕГО ПРОСТО НЕ ВОЛНОВАЛО, КОГО ВЫБЕРУТ...
- В материале использованы фотографии: Владимира СМОЛЯКОВА (Газета «Столичная»), Reuters