Бабулька панков Вивьен Вествуд, которую мы недавно привечали в Москве на Неделе высокой моды, снова отчебучила фокус: выпустила на миланский подиум мужчин, под кашемировыми джемперами которых торчала женская грудь. Форменный скандал. Мир моды снова в волнении
КОРОЛЕВА ПАНКОВ
Откуда взялось это желание бунтовать до седых, простите, до желтых ее фирменных волос (вот еще божий одуванчик!). Почему бы не остепениться, не угомониться? До 29 лет Вивьен вела вполне скучную и заурядную жизнь: родилась в провинциальном Дербишире в многодетной семье местного почтальона. Понятное дело, было не до искусства. Жизнь в захолустье не сулила ничего приличного, кроме такого же тоскливого замужества — Вивьен выскочила замуж за директора танцзала. Видимо, танцевать любила. Но все это не было пределом мечтаний, и в 29 лет девушка сбежала в Лондон к своему братцу. Вот где собака зарылась, вот он фрейдистский корень зла: именно они, неукротимые пассионарии-провинциалы, одержимые честолюбивыми мечтами, до конца своих дней будут всем все доказывать, пытаться все устоявшееся изменить, не признавать авторитетов и лезть наверх по головам ленивых патрициев — столичных жителей. Именно здесь она повстречает того, кто направит дербиширский астероид по орбите, которая и превратит ее в звезду мировой величины. В здоровую такую планету со всеми делами. А встретит она тощего мрачного студента-анархиста по имени Малколм Макларен.
Вествуд сама неоднократно признавалась, что до Макларена не прочла ни одной книги, не посмотрела ни одного фильма, короче, была деревней неасфальтированной. Разговаривала на пришибленном английском — как «моя прекрасная леди» из пьесы Шоу. И тут пришел ее Пигмалион и изваял новую Вествуд, отсекая все ненужное. И создатель с творением начали прикалываться вместе.
ОДЕЖДА ДЛЯ СВИНЕЙ
70-е стали ледниковым периодом. Хипповыми лозунгами от обледенения было не спастись: бунта в атмосфере поубавилось, начиналось застывание. Все, за что боролись — сексуальная и психоделическая революции, стало вчерашним днем. Хард-рок, и арт-рок, и глэм-рок, казалось, устаревали на глазах, они уже не могли поднять знамя новой революции, которую не покажут по телевизору. Макларен рылся, как свинья в желудях, среди новых групп, он пробовал американские музыкальные стили на вкус, он силился найти нечто новое. В самом конце карьеры прото-панковской нью-йоркской группы New York Dolls, усилия которой остались незамеченными в Америке, Макларен поработал у них менеджером и кое-что понял. То, что он понял, он и вложил в новый продукт, выращенный на британской почве и названный Sex Pistols. «Секс пистолз» были как раз теми ребятами, которые снова сделали рок мощным оружием. Вдохнули в него огонь экстремизма, стали новыми героями уличной молодежи вместо Led Zeppelin и Deep Purple, чьи лидеры были к тому моменту страшно далекими от народа — жили в замках и разъезжали на дорогих лимузинах. Панк был абсолютным отрицанием буржуазной жизни безо всякой альтернативы: только все взорвать, все уничтожить, на все наплевать. Если жить в таком свинарнике, как этот мир, то нужно быть похожими на свиней. Одеваться как свиньи. И в этом им как раз и помогла Вествуд.
ЦВЕТ БОРЬБЫ
Тогда-то она и обесцветила волосы перекисью и зачесала их в ирокез, ставший фирменным причесоном панков. Магазин на Кинг-Роуд, который они с Маклареном держали, сменил несколько названий и стал называться предельно откровенно: «Секс». Сначала там продавали всякую фигню: пластинки 50-х и одежду оттуда же родом. Но потом Вествуд поняла, что молодежь жаждет обвешаться туалетными цепями и размалевать рожу краской. Тогда она стала использовать садомазохистскую, фетишистскую, виниловую эстетику секс-шопов: напульсники, кожаное белье, нацистские фуражки, микрошорты, заклепки. Вивьен просто чудила, одевая своих приятелей: для «Секс пистолз» она придумывала майки из рыболовной сети, рубашки из полос ткани, штаны со сшитыми на уровне колен брючинами. Она поглумилась над классической футболкой T-Shirt, краеугольным камнем буржуазной вселенной, оторвав у нее рукава, распоров швы и связав лоскуты узлом на спине. Ее коньком был панковский деконструктивизм: мы старый мир разрушим до основанья, а затем — перелицуем, заштопаем, вывернем наизнанку и сошьем по-другому. Неправильно, намеренно уродливо. «Пока Sex Pistols и панк-рок были популярны, я и не думала о себе как о модельере. Мы просто открыли магазин, где впервые попытались делать одежду для парней, играющих странную дикую музыку, и их подружек», — признавалась позже Вествуд. Макларен придумывал для маек хулиганские лозунги. Типа «Пошли все на...». Одежка стала пользоваться бешеным успехом.
БУКИНГЕМСКИЙ ДВОРЕЦ ПАНКУЕТ!
У королевы панка как-то сама собой сложилась любовь с королевой правящей. На расстоянии, но, разумеется, панковская: так люблю, что губу тебе, лапушке, проколю. Самым скандальным творением Вествуд стала майка с портретом королевы, у которой губа была прошпигована булавкой. Букингемский дворец панкует! И традиционная английская молитва: «Боже, храни королеву!» А все потому, что Макларен написал для «Секс пистолз» песню с одноименным названием:
«Боже, храни королеву.
Ведь это фашистский режим.
Он сделал из тебя болвана
Потенциальную водородную бомбу.
Боже, храни королеву,
Ведь она не живое существо.
Нет будущего в мечтах англичан,
Нет будущего, нет — для тебя.
Когда будущего нет,
как может существовать грех?
Мы — цветы в мусорном ящике,
Мы — яд человечества.
Мы — будущее, Ваше будущее».
Во дворце от такого пассажа губу таки закусили. И песню запретили. До сих пор табу сохраняется. И кто же мог подумать, что через много лет королевы все-таки встретятся: в 1992 году Вивьен Вествуд, дважды названная лучшим модельером года, получила из рук королевы орден Британской империи. Великолепная дама сочла нужным оповестить журналистов о том, что явилась в Букингемский дворец, извините, без трусов. «Ну и что тут такого? Многие женщины не носят нижнего белья», — мотивировала хулиганка. Бедная королева никак не выразила удивления, хотя, очевидно, была возмущена. Это было, правда, не первым оскорблением королевского величия: до Вествуд тут отметились «битлы», раскурившие косячок в туалетах Букингемского дворца. Кстати, теперь одежда Вествуд стоит так дорого, что и члены королевской семьи носят ее без зазрения совести. Вествуд, хотя и сохраняет статус эксцентричной дамы высокой моды, становится частью буржуазной культуры, против которой так рьяно когда-то протестовала.
СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ
Становится, но только для того, чтобы взорвать ее, прогнившую, изнутри. Сами посудите. Пока она была королевой панка, она сохраняла подпольный статус. Известная всему Лондону, Вивьен не показала официально ни одной коллекции до 1981 года. Вествуд всегда против чего-то протестовала: «В хипповские 60-е я использовала в своих работах мотивы 50-х. В эпоху длинных волос и рваных джинсовых курток я делала одежду для пижонов, teddy boys, которые вопреки всей моде носили ботинки на «манной каше», бриолинили волосы и слушали рокабилли. Сейчас я тоже постоянно возвращаюсь в неактуальное прошлое, ведь только так можно опережать время!»
Панк был разрушительной антисоциальной и, главное, безальтернативной эстетикой как в музыке, так и в моде. Не давая ничего взамен, кроме состояния протеста, он одновременно не претендовал и на единство стиля. Возьмите две панковские группы — «Секс пистолз» и, к примеру, Exploited — и найдите десять отличий. Все сведется к общим фразам типа: ну... много воздуха. Панк ушел в разные направления, и все они держатся на чем-то весьма эфемерном — идеологии, энергетике, но не на четких общих музыкальных канонах. Так и в моде: панк дал атрибутику, заряд, сексуальную энергию, провокативность, но не дал нового силуэта, что, пожалуй, и определяет стиль в моде, не дал нового кроя. Он не родил новых жанров в одежде, но вывел на подиумы садомазохистский антураж, прикольные примочки, новую мишуру. Высокая мода отлично переварила то, что должно было противоречить ей как буржуазному явлению, сделала его частью своей буржуазности в коллекциях Готье и Версаче. Ценность панка для моды — появление нового пофигистического уличного стиля, в котором сотни тысяч сердитых молодых людей смогли выразить свое несогласие жить в причесанном и лакированном мире потребления. Но в конце концов и он стал массовым явлением.
ПОРТКИ ТРЕХ МУШКЕТЕРОВ
И тогда Вествуд решила от масс-калча отмежеваться. Панк больше не шокировал, он стал модным, а Вивьен, как уже говорилось, одержима духом противоречия. И она хотела разобраться с модой по-крутому — на самом высшем уровне. «Мы бунтовали против всего, что не принимало наше поколение. Но бунтарство затухло, и больше неоткуда было черпать силы. В какой-то момент я хотела бросить моделирование, но потом стала изучать, как работают другие дизайнеры, и поняла: тот же Диор — это же стиль эпохи королевы Елизаветы! Да, он радикально изменил все, что увидел в том времени, добавил какие-то детали — немного опустил корсеты, сделал более пышными рукава. Но силуэты, образы — они пришли из прошлого! И я тоже решила обратиться к истории». Начитавшись Дюма, Вествуд поняла: это для нее! «Знаете, мне нужны были брюки... Такие штаны, которые выглядели бы так, словно их носило не снимая несколько поколений — оттянутые карманы, отвисшая задница. Я нашла подобную модель на одной из старинных гравюр. И это стало самой авангардной моделью начала 80-х. Из «Трех мушкетеров» родились мои «Пираты».
Так история костюма стала мастерской, где она подвергала своему фантастическому деконструктивизму привычные для дам от XVI до XVIII века жанры — турнюры, корсеты, кринолины. Эксперты признают, что сложный крой Вествуд дал ей, выскочке из Дербишира, без специального образования, право быть профессором Высшей школы прикладного искусства в Вене. Ее часто упрекали в том, что ее вдохновенные наряды не будут носиться, но Вествуд полагала, что это стоит шить. И таки да — она вдохнула новую жизнь в корсеты, доказав, что они по-прежнему нравятся женщинам. Ее корсеты были признаны самым сексуальным открытием после изобретения мини еще одной англичанкой Мэри Куант. Вивьен придумала складные кринолины — мини-крини. Именно Вествуд первой снабдила юбки манекенщиц накладными подушками, возродив турнюры, появляющиеся в мировой моде каждые сто лет и всегда почему-то в конце столетия. Она тонко чувствует внутреннюю логику моды. Цитаты из истории моды стали для Вествуд способом насмешек над утилитарной модой. Чтобы носить вещи от Вествуд, нужно подняться над привычным, обыденным, быть личностью. Панковать в конце концов. А что такое носить корсеты с кринолинами в начале третьего тысячелетия, если не бросать вызов хай-тековскому будущему? Вествуд терпеть не может униформенно-серый стиль casual: «Когда я вижу подростка в одежде от GAP, я явственно ощущаю пустоту в его черепной коробке. Тиражирование одежды не имеет ничего общего с модой. Вы посмотрите на то, что продается сегодня в магазинах. Вы не отличите произведение одного дизайнера от другого!» Туфли Вествуд — отдельная песня. Их покупают даже как скульптуру и украшают интерьер. Согласитесь, как-то жаль топтать творение, к примеру, в виде кошачьей лапки. Главная претензия Вествуд к обуви — она должна делать ногу похожей на копытце фавна. Поэтому для ношения нужно гражданское мужество: обувь Вествуд неизменно на высоченной платформе и с чудаковатой шпилькой, все в традициях ушедших веков. Как-то на дефиле в 1993 году даже Наоми Кэмпбелл слетела с 25-сантиметровых платформ. Так что в качестве скульптуры держать — оно безопаснее для здоровья.
САМАЯ СЕКСУАЛЬНАЯ
Кстати, сексуальность в коллекциях Вествуд не какая-то там жеманная и куртуазная, как в галантном веке, а жесткая, агрессивная и провокационная, берущая начало из панковского периода. Вивьен не раз обвиняли в излишней симпатии к образу девицы легкого поведения. Показателен случай, когда американский миллионер начал раздавать моделям Вествуд, одетым в откровенные наряды и цветные чулки в сеточку, денежные купюры. Больше всех после шоу возмущались феминистки. Вивьен в ответ лишь пожала плечами: «Если женщина имеет возможность стать красивее, зачем от нее отказываться?» Вивьен и Малколм пуританами не были. Как и их детки, унаследовавшие нелицемерное отношение к сексу от родителей-скандалистов. Первый сын Вивьен по иронии судьбы стал известным режиссером порнофильмов. А второй, уже от Макларена, с которым Вествуд прожила 13 лет и который погнушался дать сынку свою фамилию, выпускает самое провокационное белье в мире под маркой Agent Provocateur. «Но его белье я не могу носить, — признается Вивьен. — Не могу надеть ничего чужого, у меня на чужое будет аллергия». Собственно, этот самый сын, Джо Корре, появился на свет чисто случайно. По-панковски. Шла как-то Вествуд на аборт, денег подсобрала по друзьям, у Макларена «на дело» взяла и вдруг увидела в витрине... пальто. И подумала: «Вот пальто хорошего у меня никогда не было, когда еще денег столько дадут» — и купила. А дитятко получило входной билет на белый свет.
А КОРОЛЕВА-ТО ГОЛАЯ!
Третий муж Вивьен, конечно, не переплюнул по славе жену, но тоже стал сенсацией. Почти десять лет назад Вествуд снова решила найти себе мужа-единомышленника и внимательно пригляделась к своим ученикам в венской Высшей школе прикладного искусства. Красавцу-брюнету Андреасу Кронталеру, который был младше Вествуд почти на тридцать лет и заявлял в прессе о своей бисексуальности, эта идея понравилась. С тех пор он сопровождает знаменитую леди по всему миру и решительно участвует в ее творчестве. Нещадная в своей критике по отношению к другим модельерам, муженька Вествуд холит и лелеет: «Андреаса Кронталера я почти не критикую. Хотя никакой скидки на возраст ему не полагается. Просто он единственный из тех, кого я знаю в моде, способен на гениальные решения. Его коллекции внутри моих выглядят так, будто я превзошла самое себя. Ведь моя голова немного устала. А в его голове еще много неосвоенных территорий». Самая знаменитая их совместная фотография — Вествуд в королевском наряде, слегка утомленная и исполненная величия, и голый муж-паж, присевший рядом. Но Вествуд на этом не успокоилась и сама снялась обнаженной для модного журнала. Это в свои-то шестьдесят. Силища!
Итак, старушка продолжает потрясать основы. Ее революционные идеи потребляются в адаптированной другими дизайнерами форме. «Утрированный силуэт, который я создаю, делает свое дело. Влияние моих моделей на моду часто не осознается, в них видят лишь стремление эпатировать публику», — говорит Вествуд. И она права: потому как это Вествуд, как Герцен, разбудила британцев-разночинцев — Гальяно и МакКуина. Сделала эпатаж приправой классики. Ввела чудачества в будни. И большой ей поклон за это. И как знать, может, когда-нибудь даже мужчинам понравится носить грудь под джемпером.
Саша ДЕНИСОВА
На фотографиях:
- ВИВЬЕН ВЕСТВУД С ПРИЯТЕЛЯМИ-КЛИЕНТАМИ В СВОЕМ МАГАЗИНЧИКЕ SEX SHOP НА KING ROAD В ЛОНДОНЕ. 1976 ГОД
- С ДЖОННИ РОТТЕНОМ ИЗ SEX LIISTOLS И ПАНК-ПЕВЦОМ ДЖОРДАНОМ ВЭРИУСОМ. 1976 ГОД
- ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА СПУСТЯ. ДЖОННИ РОТТЕН НА ПРАЗДНИЧНОМ КОНЦЕРТЕ ПО СЛУЧАЮ 50-ЛЕТНЕГО ПРЕБЫВАНИЯ КОРОЛЕВЫ ЕЛИЗАВЕТЫ НА ТРОНЕ. 2002 ГОД
- ПОСЛЕ МИЛАНСКОГО ПОКАЗА МИР МОДЫ ПОНЯЛ, ЧТО ЭТОЙ РЫЖЕВОЛОСОЙ КУДЕСНИЦЕ РАНОВАТО ЕЩЕ НА ПЕНСИЮ
- ПЕРЕД ПОКАЗОМ ВЕСТВУД ОБЫЧНО НАПУТСТВУЕТ МОДЕЛЕЙ ТАК: «ПЛЮЙТЕ НА ЧУЖОЕ МНЕНИЕ»
- ЧЕМ МУЖЧИНЫ ХУЖЕ ЖЕНЩИН? НИЧЕМ. ТАКОВ НА СЕГОДНЯ МЕССИДЖ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ ВЕСТВУД
- ВСЕ, К ЧЕМУ ПРИКАСАЕТСЯ ВЕСТВУДОВСКАЯ РУКА, ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ФОРМУ СОЦИАЛЬНОГО ПРОТЕСТА
- МИССИС МАРПЛ АНГЛИЙСКОЙ МОДЫ. НО ТОЛЬКО НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД
- В материале использованы фотографии: Fotobank, Reuters