История межкультурных браков — это история двух одиночеств — женского и мужского
РУССКАЯ ЖЕНА КАК ЗАМОРСКОЕ НАВАЖДЕНИЕ
По истории эмиграции написано много. Но про современную эмиграцию мы не знаем толком ничего. А ведь удивительного немало. Вы, например, знаете, что современная эмиграция из России в основном женская?
Причины эмиграции вроде бы очевидны — стремление к более высокому уровню жизни, социальной защищенности, то есть то, к чему так чувствительны в первую очередь женщины. Но так ли все просто на самом деле?
Что касается уровня жизни, то среди клиенток многочисленных брачных агентств немало не только образованных, но и успешных женщин, доход которых позволяет содержать себя и семью. Уровень жизни в стране растет, доходы людей увеличиваются, а эмиграция не спадает. Фокус здесь в том, что основной причиной эмиграции сегодня является не низкий уровень жизни, а кризис отечественной модели семьи. Женщин не устраивает отечественный муж, проигрывающий мужьям заморским — социально успешным, обеспеченным и внимательным по отношению к женщинам и детям.
Наша семья, по определению отечественного психолога Владимира Дружинина, является сумасшедшей смесью православия и язычества. Мужчина в такой модели обладает невероятными властью и авторитетом, но всю ответственность он делегирует жене, матери. Основная его роль — инициировать семью, а семейная поденщина его уже не интересует. Отношения в семье напоминают схватку, которую выигрывает психологически или физически сильнейший.
Но даже эта ущербная модель деформировалась в результате того, что в войнах мы теряли огромные мужские популяции. В результате отцов стало мало, и новому поколению юношей пришлось занять место детей. Не зря говорят об инфантилизме наших мужчин.
После моего выступления в Jonson's Russian List (электронный форум) о кризисе семьи, волне разводов в постперестроечной России и о печальной статистике по бракам с иностранцами я получила много писем именно от иностранных мужей русских женщин. Они писали о том, как они счастливы, что их жены русские, какие это святые женщины. Стаж у этих браков был довольно приличный — 10 — 12 лет, и у меня нет никаких оснований не доверять этим восторженным мужчинам. Но чем больше я наблюдаю эти полноценные семьи, тем больше убеждаюсь, что русской и иностранцу удается создать сбалансированный вариант семьи по католическому типу. Им удается интуитивно выйти на нормальную семью, в которой каждый получает столько прав, обязанностей и привилегий, сколько может взять, не нанося вреда другому и с ориентацией на другого. Мужчина в такой семье — главный, но он и ответственный за семью в целом. Женщина в этом смысле прикрыта, хотя на ней лежит груз обязанностей по уходу за детьми.
Западный мужчина, переходя из модели равноправного партнерства в модель патриархальной православной семьи, повышает свою относительную значимость. Ему достается больше власти и уважения. А русская женщина, выходя из жертвенной православной модели, получает шанс на нормальную жизнь в семье с понятным для нее кругом забот — дети, кухня, дом, но с большим снисхождением, вниманием и поддержкой. Теоретически выигрывают оба.
Вообще идея «партнерских» отношений предполагает нивелировку отношений между людьми. Это довольно бедная, скучная модель, в рамках которой полнокровной жизни нет никому — ни мужчине, ни женщине, ни детям. Нет горя, нет и радости. Нет ненависти, нет и любви.
Потому изначально порочно такое широко обсуждаемое явление, как феминизм. Если мужчины и женщины равны, то тогда почему мужчины ищут женщин, если они могут искать того же мужчину? Если все равны, то тогда как можно предпочесть одного человека другому? Как возможны любовь и развитие?
Стремление русских женщин к международным бракам указывает ясно на их принципиальную готовность уступить лидерство мужчине. Часто это звучит как потребность «скрыться за крепким мужским плечом» сильного, самостоятельного, но вместе с тем снисходительного и спокойного мужчины.
Разберемся теперь в мотивах иностранцев и заодно в типологии заморских женихов.
Представьте себе какого-нибудь техасского ковбоя, который все дни проводит на ферме. Надо сказать, быть женой фермера не самая заветная мечта современной американки. Жить на ферме, где на десятки миль никого в округе... Здоровый мужик, под стать своим быкам и мустангам, и все это никому не нужно. И вот такому техасцу предлагают за какие-то полторы тысячи долларов поехать на тот конец света и получить в лавке сорок девушек неземной красоты, и одну из них можно, что называется, завернуть и взять с собой. Естественно, наш фермер, собрав урожай и почистив сбрую, отправляется в Россию.
Молодая русская красавица — хороший подарок также ветерану вьетнамской войны, который смотрит на этот суетный мир с известным презрением человека, побывавшего на войне. Русская жена подойдет и мужчине в возрасте. Именно они пользуются особым спросом у наших дам, которым нужны гарантии социальной зрелости, проще говоря, они надеются, что старый муж «не бросит».
Среди иностранных претендентов на руку российской красавицы нужно выделить и чернокожего мужчину. На сегодняшний день на внутреннем брачном рынке они имеют репутацию повес, которые исчезают после зачатия ребенка. В России же к бракам с африканцами привыкли, истории из этого делать никто не будет, к тому же на первый непосвященный взгляд африканец из Франции даже лучше, чем из Африки: он богаче, круче, образованней.
Еще один ловец счастья в наших российских прериях — белокожий отец-одиночка. Точно так, как наши мамы-одиночки, они разрываются между домом, работой и школой, пытаясь успеть везде. И если западная женщина будет долго думать, нужны ли ей все эти проблемы, наша невеста в первую очередь обратит внимание на возможность уехать на ПМЖ.
К потенциальным мужьям русских женщин можно вообще отнести всех иммигрантов — мексиканцев, китайцев, индусов, корейцев... Эти пытаются закрепить повышение статуса через «приобретение» белокожей жены. Преодолеть «комплекс иммигранта», ощущение своей ущербности и желание хотя бы внешне соответствовать белокожему англо-саксонскому стандарту.
Несмотря на все вышеперечисленные обстоятельства, рисующие союз «русская — иностранец» весьма перспективным, статистика по разводам заморских мужчин с русскими женщинами очень высокая. Казалось бы, нашли друг друга, полюбили, деньги есть, что еще нужно?
Оказывается, русская женщина хронически путает понятия «семья» и «любовный союз». Русской как будто невдомек, что семья — это двое плюс дети. Простую истину, что свобода и стабильность — это еще и высокая ответственность за дела семьи, наши дамы осваивают с трудом. «Она не хочет учиться», «Она ленива», «Она мало уделяет внимания семье, а занята все больше собой» — вот на что жалуются западные мужья уже накануне разводов. «Она тратит немереное количество денег, чего мы себе не можем позволить». «Она постоянно висит на телефоне, разговаривая с мамой или подругой». Легко восстановить жалобы противоположной стороны, знакомые до боли: «Он меня достал своими претензиями. Весь дом на мне!», «Он жаден, считает каждый пенс!»
Православие предложило нашей женщине удел быть несчастной. Быть жертвой до недавнего времени было «модным». Русская классическая литература прописала сценарии, по которым даже женщина-дворянка должна или скончаться от родов, или броситься под поезд, или сойти с ума и умереть в нищете. В лучшем случае надеть чепец, нарожать кучу детей и варить варенье в семейном поместье. Женщина, выросшая на подобных архетипах, испытывает колоссальное чувство вины перед окружающими за свои успех и счастье. И одновременно с этим образ богемной красавицы, инфантильной эстетки воспевался с дореволюционных времен. Дворянские девушки всегда вызывали зависть. Стать содержанкой у богатого мужа — мечта многих россиянок, уставших от ежедневной борьбы за существование. И уж если богатый муж находится, отрыв идет на полную катушку: «Я столько терпела, теперь уж!..» Этот парадоксальный коктейль, можно предположить, и порождает то, что по-детски впечатлительные иностранцы называют «тайной русских женщин».
Образ женщины-жертвенницы сегодня активно вытесняется из массового сознания образом женщины-приза. Впервые образ красивой, успешной, образованной белокожей россиянки выступает как товар, который-де не оценили на внутреннем рынке. Брачные агентства и сами мужчины наперебой рассказывают о достоинствах русских невест. После распада браков с русскими женщинами, после живодерских бракоразводных процессов и вереницы сеансов у психоаналитиков они все равно ищут русскую. «Это как неизлечимая болезнь, я не могу ее забыть», «Когда я вижу русскую, кровяное давление у меня зашкаливает!», «Я не могу избавиться от этого наваждения!» Психологически иностранцы «подсаживаются» на иглу ярких и тотальных образов, стимулируемых поведением сильных, неистовых женщин из России.
Ольга МАХОВСКАЯ
кандидат психологических наук, проводила полевые исследования постсоветской эмиграции во Франции и США в 1998 — 2002 годах, автор книги «Соблазн эмиграции», старший научный сотрудник Института психологии РАН