Похоже, Россия, на взгляд со стороны, стала другой. Из той России уезжали, громко хлопая дверью — с кровью, со стрельбой. А возвращаются сейчас спокойно, буднично, как будто и не уезжали
ВОЗВРАЩЕНИЕ ТАЙКОМ
ГОСПОДИН С 5-Й АВЕНЮ
Три дня в конце апреля все в Алма-Ате было почти как в Давосе. Фешенебельные пятизвездочные отели с прозрачными лифтами, шикарные лимузины, флаги наций, полощущиеся под ярким весенним солнцем и ветерком с гор, покрытых снеговыми шапками. Отец-основатель Давосского экономического форума профессор Клаус Шваб, харизматическая фигура Давоса Маша Левинсон, директор-распорядитель ежегодных встреч мировой экономической элиты, и, естественно, сама мировая экономическая элита.
Бирка участника форума, висевшая на шее господина, подтверждала это целиком и полностью: вице-президент, группа компаний имярек, Нью-Йорк, 5-я авеню, владеет угольным разрезом на севере Казахстана плюс электростанцией в Павлодаре. Впрочем, детали я разглядел потом, а в первый момент увидел только имя господина с 5-й авеню. На бирке латинскими буквами было написано: Poul Rodzianko. Неужто тот самый Родзянко?
Оказалось, что тот самый. Во всяком случае первые же его слова подтверждали, что гены были те же.
— Китай и талибы подружат Америку и Россию скорее, чем мы с вами думаем, — на довольно чистом русском языке сказал мистер Родзянко.
И словно пахнуло из прошлого такой родной милюковщиной, что невольно вспомнилось, как славно мы дружили с Антантой против турок и немцев и чем это закончилось.
СОВЕТ ДЯДИ МИШИ
Прадедушка Пола (Павла Павловича) Родзянко — Павел Владимирович был родным братом Михаила Владимировича Родзянко, председателя 3-й и 4-й Государственных дум.
Богатый екатеринославский помещик Михаил Родзянко в силу чисто российского характера был, разумеется, отчаянным либералом. Потом, с возрастом остепенившись и поглядев на революцию 1905 года, он вступил во вполне респектабельную (центристскую по нынешней терминологии) партию октябристов. Но с начала войны 1914 года опять связался к безответственными кадетами и в «прогрессистском блоке» с ними принялся расшатывать трон. И добился своего! Однако глянув на плоды «прогрессизма», мигом поправел и принялся валить уже Временное правительство. Чем кончились все усилия прекраснодушной либеральной интеллигенции, ярким представителем которой был Михаил Владимирович Родзянко, все знают.
И тем не менее Михаил Родзянко один раз оценил политическую обстановку вполне трезво. Пол Родзянко об этом рассказал так:
— В декабре 1916 года дядя Миша посоветовал нашей семье собрать вещички и поскорее уехать куда-нибудь подальше от Петрограда. Как раз подвернулась военная миссия в Англию, и мой дед с женой, урожденной Строгановой, с детьми уехал заниматься военными поставками.
ВИНДЗОРСКИЕ СОСЕДИ
Сын Павла Владимировича был военным, служил при дворе и был прекрасным наездником, брал призы на международных соревнованиях по скачкам.
— На Олимпических играх, — как выразился внук чемпиона Пол Родзянко, и добавил со сдержанным чувством достоинства: — Мой дедушка был лично знаком с английским королем.
В общем, стало понятно, что в Англии Родзянки устроились неплохо. И только один раз дед Пола сгоряча сделал попытку вернуться на родину в составе миссии генерала Нокса. Нокс со свитой приехал в Екатеринбург через несколько дней после расстрела царской семьи в подвале Ипатьевского дома, и дед Пола Родзянко принял деятельное участие в первоначальном расследовании. Вернулся он в Европу с учителем французского языка великих княжон и спаниелем царицы Александры Джоем, которого лично отвез царице-матери Марии Федоровне.
Родзянки купили именьице в Виндзоре, рядом с королевским, а забор между ними с согласия венценосных соседей убрали, чтобы удобнее было вместе кататься верхом. Дед Пола Родзянко учил наследника английского престола верховой езде, а выучив, начал тренировать олимпийскую команду Ирландии. До самой смерти в 1962 году он прожил в Англии и еще успел научить сидеть на лошади своего внука Пола.
— Дед был очень шустрым, он меня мучил лошадьми, когда я был маленьким, — рассказывал Пол. — Он мне говорил: «Ты Родзянко, я тебе самую худшую лошадь дам, ты будешь ехать на ней».
Имелась в виду, конечно, не самая «худшая», а самая норовистая лошадь.
Отец Пола работал подручным в конно-спортивной школе отца. Во время одного из своих отпусков он познакомился на Лазурном берегу Франции с русской девушкой, приехавшей туда на каникулы из Швейцарии, где она жила с мамой. Этой девушке и было суждено стать в 1945 году матерью американца Пола Родзянко. Они обвенчались в Женеве в 1931 году.
ГЕРОИЧЕСКАЯ БАБУШКА
Московские семьи, подобные Ермолаевым, прекрасно описал Куприн. Если петербургские Родзянки вращались в придворных петербургских кругах, где главными достоинствами были выправка и безукоризненный косой пробор, то Ермолаевы были, как выразился Пол, «не такие спортные, как мы, но гордились своим интеллектом». Ермолаевы переехали жить в Лозанну еще в 1910-х годах, когда дети начали болеть и доктора посоветовали сменить московский климат на более щадящий.
После Февральской революции глава семьи вернулся в Россию, заявив жене, что обязан в трудную годину помочь родине, а конкретно ее исполнительным и законодательным органам — Временному правительству и грядущему Учредительному собранию. До октябрьского переворота он регулярно писал домой, а потом как ножом отрезало. Что стало с ним, никто не знает до сих пор. Просто исчез бесследно в конце 1917 года, и вместе с ним исчезла большая часть его состояния.
Но кое-что, видимо, осталось, дети получили хорошее образование. Дочь окончила престижную Ecole Nouvelle de la Suisse Nomande в Лозанне (эта школа, кстати, существует до сих пор) и поступила на юридический факультет Бернского университета. Она была если не первой, то одной из первых женщин-юристов в Швейцарии.
Когда началась война, бабка Пола по материнской линии и ее сын остались на юге Франции. Брат матери Пола, русский по происхождению с паспортом нейтральной Швейцарии, был личностью подозрительной для фашистов. А в 1944-м, когда немцы отступали и был короткий период безвластия, дядю Пола усиленно искали местные партизаны маки — по той же причине непонятности. Если бы нашли, то расстреляли бы на месте. Во всяком случае командир местного партизанского отряда с чисто французской галантностью сообщил об этом его родной матери, бабушке Пола. Впрочем, когда французским партизанам выдался случай проявить свой воинственный галльский патриотизм, их почему-то не оказалось на месте. В городок забрели два немца. Бабке Пола пришлось самой уговаривать их отдать ей свои винтовки.
Отец Пола служил добровольцем в Королевских ВВС, в конце 1943 года его перевели в Вашингтон в английское консульство, а в 1944 году он забрал туда свою жену из Англии. В Америке, в вашингтонском Walten Reed Army Hospital, и появился на свет в 1945 году американец Пол Родзянко.
ГРАЖДАНИН С БАЛАЛАЙКОЙ
— Надо подчеркнуть, — сказал Пол, — что никто из нашей семьи не любил говорить об этом периоде, с революции до переезда в Америку, ни отец, ни дедушка, ни моя мама. Когда ее отец исчез, бабушке пришлось приложить огромные усилия, чтобы выжить и создать нормальные условия для детей, ведь она даже воду кипятить не умела. А отец и вовсе считал, что это царь спас ему жизнь, когда отправил их семью в Англию. Но период вынужденной эмиграции он переживал тяжело. Это был огромный... — Пол замялся в поисках нужного слова, но так и не нашел его, сказав по-английски: — Это был adjustment period (период адаптации. — Ред.).
Едва Пол стал смотреть на мир осмысленно, первым, что сказали ему родители, было следующее. Сын, сказали они ему, ты русский по крови и должен этим гордиться. Но жить прошлым глупо. Твоя родина — Америка, ты американец, гражданин США. Наверное, мало кто знает, что британцы не имеют гражданства. Они не граждане, как в других странах мира, а подданные английских королей. Отец Пола демобилизовался из британской армии и начал работать в Секретариате ООН, но так и остался до своих последних дней не гражданином (citizen), а подданным (subject).
Когда в 1949 году было отстроено здание ООН в Нью-Йорке и состоялось официальное открытие этой организации, родители Пола переехали из Вашингтона в пригород Нью-Йорка. Они вообще не любили больших городов, и Пол вырос в деревенских домах в Нью-Джерси, а потом в Коннектикуте.
После школы он поступил в Принстонский университет на исторический факультет и был популярен среди студентов и профессоров благодаря своему балалаечному оркестру.
— Я играл на балалайке и плясал, — рассказывал Пол, и было видно, что ему приятно вспоминать об этом. — Еще двое из моего оркестра были американцами, хотя с украинскими фамилиями. И если Алик Заречняк еще говорил по-русски и пел, то гитарист был совсем американцем. И второй балалаечник тоже американец.
Ох и любили, видать, в Принстоне нашу балалайку! Один из университетских профессоров Пола, впоследствии знаменитый Джордж Кэннон, плясал под нее на студенческих концертах Пола Родзянко. В октябре прошлого года на ужине по случаю 25-летия Института Кэннона в Вашингтоне маститый советолог подошел к преуспевающему бизнесмену Полу и поинтересовался, по-прежнему ли тот играет на балалайке.
Даже сейчас, по прошествии многих лет, видно, что в молодости Пол внешне был типичным янки, энергичным и спортивным. И с чисто штатовской деловитостью он возглавлял Русский клуб в Принстоне. До сих пор он помнит один из вечеров этого клуба, когда приезжал Керенский. Александр Федорович, уже глубокий старик, все время ворчал на двоюродного прадеда Пола. Но когда этот дряхлый дед вышел на трибуну и увидел, что в зале некуда яблоку упасть, то лишь тут Пол понял, почему Керенский считался одним из самых ярких ораторов в истории России.
— Он вдруг вырос, взялся за пюпитр трибуны и закатил речь! Говорил он по-английски, если бы вы знали, что это был за английский! — Пол рассмеялся. — На чудовищном английском, но зал — совсем иное поколение совсем иных людей — слушал его так же завороженно, как когда-то солдаты и матросы в Таврическом дворце.
ПУТЕВОДНАЯ ЛАМПОЧКА ИЛЬИЧА
Пол Родзянко окончил Принстон в 1967 году, специализируясь на истории Средней Азии. А устраиваться на работу пошел в компанию «Дженерал Электрик». Там, разумеется, несколько удивились. То есть изумились до остолбенения, но по тамошним правилам приличия постарались это скрыть. Это было понятно даже со слов Пола.
— Вы очень приятный человек, но почему вы здесь? — сказал Полу чиновник из отдела кадров, заглянув в его анкету.
Пол объяснил свое желание столь своеобразно, что клерк снова растерялся и сказал: «Ну раз так, то мы вас берем».
А сказал ему Пол следующее. Да, он ничего не смыслит в лампочках, но зато прекрасно ориентируется в истории Средней Азии, еще лучше знает историю Ирана, и, как раз обладая этими знаниями, он лучше других видит, как бизнес перекраивает границы мира и делает историю.
И сам Пол, и в «Дженерал Электрик» наверняка не слышали байку про «лампочку Ильича», поэтому доводы Пола казались ему самому разумными, а для клерка из отдела кадров и вовсе были откровением. Он отправил чудака историка на трехгодичные курсы переподготовки, и в итоге из гуманитария Пола получился специалист в области международных финансов.
— Последние годы своей работы в компании я занимался финансированием огромных международных проектов в 80 странах мира от Алжира до Новой Зеландии, — рассказывал Пол. — Самым маленьким среди них — всего на каких-то 10 миллионов долларов, была продажа лампочек для строившегося тогда в Набережных Челнах КамАЗа. Потом был проект покрупнее, по поставке «Дженерал Электрик» компрессоров для трубопровода Оренбург — Помары — Ужгород, и на этот раз в 1976 году Пол Родзянко впервые попал на историческую родину. Провел он в Москве всего несколько дней, жил в гости-
нице «Интурист» на улице Горького и, разумеется, кроме черной икры, матрешек и Большого театра, ничего не видел, да и не мог увидеть. Зато получил урок практической политэкономии, которой в американских университетах не учат.
Контракт сорвался, потому что американские хозяева Пола Родзянко не смогли осилить кредит такого размера, какой запрашивала советская сторона. Наш внешторговский чиновник вежливо попрощался с представителями «Дженерал Электрик», но при этом уже поглядывал на часы и на дверь, мол, кто там следующий, заходите, посмотрим, на что способны вы. Так международный финансист Пол Родзянко лично удостоверился в бессилии свободного рынка перед «монолитической структурой», как символически оговорился Пол, имея в виду монополистическую махину тоталитарной державы.
НА ДРУГОМ БЕРЕГУ
По возвращении домой Пол ушел из «Дженерал Электрик» и занялся уже собственным бизнесом на паях со своим тестем. Они успешно финансировали геотермальную энергетику в Калифорнии и Неваде. Сушили лук для «МакКормик Спайс Компани». Построили во Всемирном торговом центре подземное хранилище для магнитных носителей информации прямо под Уолл-стрит в Нью-Йорке. Пол Родзянко стал предпринимателем, капиталистом, членом советов директоров, председателем, вице-президентом и президентом — всех регалий не перечислить — массы компаний и акционерных обществ. В общем, мистером Твистером среднего, по американским понятиям, калибра. А в 1996 году он получил предложение посотрудничать с одной нью-йоркской компанией и принял это предложение. Только задним числом мне стало понятно почему.
Дело даже не в том, что помимо уже упоминавшейся собственности в Казахстане эта компания владеет акциями нефтяной компании, алюминиевого завода и многим другим в России. Когда я в первый раз позвонил из Москвы в офис компании на 5-й авеню в Нью-Йорке и долго путался в английских словах, подбирая нужные, милый женский голос на том конце провода вдруг сказал: «Да не мучайтесь вы, говорите по-русски».
Из руководства компании, с которым мне пришлось общаться, только одного звали Джо, остальные носили до боли родные имена и фамилии. Но Джо был пресс-секретарем, как бы лицом компании, а она все-таки американская, неловко, наверное, было назначить какого-нибудь своего Васяню и Мишаню на этот пост. Впрочем, даже Джо говорил по-русски и понимал нашу обыденную жизнь гораздо лучше потомка спикера Госдумы Михаила Родзянко — американца Пола Родзянко.
Например, Пол не видит всей фантасмагоричности ситуации, когда Джордж Кэннон, придумавший доктрину крушения советской экономики путем изматывания СССР в гонке вооружений и сыгравший одну из главных ролей в ее осуществлении, увлеченно тренькает на балалайке или, подпершись кулаком, слушает песню «Темная ночь».
Американец Пол Родзянко в восторге от нашего кино, он искренне верит, что можно сделать огромные деньги, если во всех американских отелях и мотелях класть под подушку вместе с Библией кассету какого-нибудь советского фильма с субтитрами на английском. Пол искренне недоумевает, почему никто до сих пор не провел маркетинга и не сделал бизнеса на этом. И бесполезно объяснять ему, почему, например, «Весну на Заречной улице» или «Гараж» американец и трех минут смотреть не будет. Впрочем, похоже, Пол и сам их не видел. Для него наш кинематограф — это «Андрей Рублев», «Солярис» и «Жестокий романс»... вот, пожалуй, и все.
Для Пола история России — это помимо его родителей и бабушки с дедушкой коллеги отца по Секретариату ООН Игорь Астров и Андрей Ширинский, отец Флоровский, преподававший ему в Принстоне, подруга его матери Татьяна Алексеевна Шалфус из Толстовского фонда и Евгений Александрович Евтушенко, приезжавший в гости в Принстон. Стыдно, конечно, признаваться в дремучем невежестве, но, положа руку на сердце, скажите, много ли вам говорят эти имена? За исключением последнего, конечно.
С коллегами Пола по его бизнесу все гораздо проще. Уж они-то оценят «славянский шкаф» из «Подвига разведчика», как надо, то есть здоровым мужским гоготом. Но как раз они нам мало интересны, ибо они уходят, уплывают в направлении ОТ России, да еще подгребают изо всех сил. Пол же движется, вернее, хочет двигаться в обратном направлении, К России.
Его родители, как вы видели, очень тяжело пережили адаптацию на Западе, нам, нынешнему прагматичному поколению россиян, наверное, даже не понять, что они испытали. Да и не пережили они ее до конца. Их жестокие слова маленькому Павлику о необходимости стать Полом, вырвать из своего сердца, из своей генетической памяти свои русские корни раз и навсегда, и были их страшной местью родине, на которую они сами не решились.
БУДЕМ ДРУЖИТЬ?
Павлик Родзянко — Родзянко, кстати, фамилия белорусская, от слова «родина»,— как и хотели его родители, вырос американцем. Он и есть самый настоящий американец Пол Родзянко. По повадкам, по менталитету (как сейчас выражаются даже некоторые интеллигентные люди), по подходу к жизни. Его рассуждения о будущем взаимоотношений России и США слушать забавно и печально. Порой так и хотелось сказать ему: «Пал Палыч, что ты несешь, Господь с тобой. Ты лучше послушай наших бывших ребят из своей же компании, уж они-то знают, что весь ваш маркетинг против нашего «отката» все равно что плотник супротив столяра. А еще лучше возьми Алексея Толстого и прочти его рассказ о том, как компания «Гарри и Воробей» ввязалась торговать лампочками для карманных фонариков с русскими крестьянами. И дружить вместе против китайцев или еще кого-нибудь мы никогда не будем, не в нашем характере».
Сергей АЛЕКСАНДРОВ
На фотографиях:
- ПЕРЕШЕДШИЕ НА СТОРОНУ ВОССТАВШЕГО НАРОДА СОЛДАТЫ ПЕТРОГРАДСКОГО ГАРНИЗОНА И МОРСКИЕ ПРАПОРЩИКИ ГОРОДА ОРАНИЕНБАУМА В ТАВРИЧЕСКОМ ДВОРЦЕ. В ГЛУБИНЕ ЗАЛА В ЦЕНТРЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ 4-Й ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ М.В. РОДЗЯНКО. ПЕРТОГРАД, МАРТ 1917 ГОДА.
- ПАВЛИК РОДЗЯНКО — РОДЗЯНКО, КСТАТИ, ФАМИЛИЯ БЕЛОРУССКАЯ, ОТ СЛОВА «РОДИНА», — КАК И ХОТЕЛИ ЕГО РОДИТЕЛИ, ВЫРОС АМЕРИКАНЦЕМ. ОН И ЕСТЬ САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ АМЕРИКАНЕЦ ПОЛ РОДЗЯНКО.
- БОГАТЫЙ ЕКАТЕРИНО-СЛАВСКИЙ ПОМЕЩИК МИХАИЛ РОДЗЯНКО В СИЛУ ЧИСТО РОССИЙСКОГО ХАРАКТЕРА БЫЛ, РАЗУМЕЕТСЯ, ОТЧАЯННЫМ ЛИБЕРАЛОМ. ПОТОМ, С ВОЗРАСТОМ ОСТЕПЕНИВШИСЬ И ПОГЛЯДЕВ НА РЕВОЛЮЦИЮ 1905 ГОДА, ОН ВСТУПИЛ ВО ВПОЛНЕ РЕСПЕКТАБЕЛЬНУЮ (ЦЕНТРИСТСКУЮ ПО НЫНЕШНЕЙ ТЕРМИНОЛОГИИ) ПАРТИЮ ОКТЯБРИСТОВ.
- В материале использованы фотографии: Карла БУЛЛА, из фондов РГАКФД, из справочника Госдумы 1913 года