В кредитной истории России произошли два события: хорошее и плохое. Долгожданное хорошее: российскую экономическую политику одобрил МВФ, что по сути означает реструктуризацию наших долгов. Плохое: еще до официальных переговоров Михаила Касьянова с Парижским клубом кредиторов (которые начались вчера во французском минфине) Германия заявила о своем несогласии списывать советские долги. С подробностями — ВАДИМ Ъ-БАРДИН.
Плохая новость тоже не была неожиданной: еще на заседании G8 в Кельне германская сторона не скрывала своих намерений не идти на списание даже части долгов России, унаследованных от СССР. Но от этого новость не становится приятней. Во-первых, потому, что Германия — крупнейший официальный (на уровне правительства) кредитор России, и ее решение создает прецедент, которым не преминут воспользоваться остальные участники Парижского клуба, объединяющего государства-кредиторы. Во-вторых, аргументы, официально выдвинутые Германией, безупречными не назовешь. Отказ даже обсуждать возможность списания части долгов СССР обосновывается тем, что экономические параметры России выводят ее из ряда стран, для которых списание долгов — общепризнанная необходимость. Такой вот запоздалый комплимент. Конечно, приятно, что мы живем не в Эфиопии или Афганистане, но списывают долги не только им. 50% долгов, не поморщившись, списали, например, Польше, и было это в 90-е годы. А Польша тоже не Сьерра-Леоне.
Так что перспектива польского пути для России еще не закрыта. Но списание — это самая приятная часть реструктуризации долгов. Прежде всего за труднопроизносимым словом "реструктуризация" скрывается вполне банальная отсрочка платежей. Именно об этом и говорит в Париже Касьянов.
Сначала предполагается заключить переходное соглашение, которое предусматривает реструктуризацию платежей с августа 1998 года до конца 2000 года. При этом не исключается их дальнейшая рассрочка. Касьянов практически уверен в успехе и опирается на авторитет МВФ: "Это переходное соглашение будет полностью соответствовать соглашению, достигнутому с Международным валютным фондом". Более содержательным будет следующий раунд переговоров, на котором, собственно, и предполагается оценить те объемы долгов, которые останутся за Россией, и те, которые, по мнению Парижского клуба, она в состоянии выплатить. Эта оценка будет сделана прежде всего на основе динамики российского экспорта. При этом Касьянов, естественно, будет настаивать на максимальной отсрочке. Как надеются в Москве, договоренность с Парижским клубом, которая скорее всего будет окончательно оформлена в начале следующего года, позволит российскому бюджету сэкономить за 1999-2000 годы не менее $8 млрд.
Однако в не обещающих пока серьезных осложнений переговорах с Парижским клубом тоже есть политический подтекст. Кредиторы предпочитают держать Москву на коротком поводке. При всех поддерживавших позицию России заявлениях, звучавших и в Кельне на заседании G8, и в Вашингтоне во время только что завершившегося визита Сергея Степашина, никто пока не собирается обсуждать отсрочку российских платежей за пределами 2000 года. Никто не собирается сдавать в архив такое средство влияния на российскую экономическую политику, как долговое давление, которое уже однажды себя оправдало. Все помнят, что стартовавшее под розовыми лозунгами правительство Евгения Примакова именно в результате переговоров с кредиторами приняло "самый монетаристский" за всю новейшую историю России бюджет и было готово принять правила игры МВФ. Учитывая политическую неопределенность ближайшего будущего России, кредиторы решили подстраховаться.