Не очень часто случается, чтобы мы знали ритм-секцию группы лучше солистов. Однако в случае с ансамблем Atomic это так: контрабасист Ингебригт Хокер Флатен и барабанщик Пол Нильссен-Лав (оба норвежцы) — сегодня, пожалуй, самая сильная и радикальная ритм-секция, по крайней мере в среде так называемого свободного скандинавского джаза, того, что имеет дело со спонтанным музицированием, вольной импровизацией, творчеством в реальном времени. Более всего Ингебригт и Пол известны по работе в хулиганском трио The Thing, способном представить в одновременно эстетском и ниспровергательском ключе композицию Дюка Эллингтона, хит Дэвида Боуи и песню провозвестников панка, группы Suicide. Но The Thing — лишь один из большого списка проектов с их участием. В особенности активен, пожалуй, Нильссен-Лав — неслучайно и в Россию он за последнее время приезжал уже трижды, и всякий раз со заметными компаньонами: помимо The Thing, его можно было видеть в дуэте с одним из самых активных американских саксофонистов Кеном Вандермарком и в трио с его немецким коллегой, патриархом европейского свободного джаза Петером Бретцманном и американским виолончелистом и исследователем электроники Фредом Лонберг-Холмом. Хокер Флатен в настоящее время живет в США и собирает ансамбли как в Европе, так и за океаном.
Фото: Shiho Yabe
Вместе с тем основные голоса в Atomic принадлежат все же другим людям — норвежскому пианисту Ховарду Вийку и двум шведам, трубачу Магнусу Броо и саксофонисту Фредрику Люнгквисту. Именно они (прежде всего, пожалуй, Люнгквист) являются основными авторами музыки ансамбля. Принято считать, что Atomic, образовавшийся в 1999 году, явился своего рода ответом на стереотипное представление о скандинавском джазе, бытовавшее до того времени в течение нескольких десятилетий: благодаря одному из ведущих в Европе лейблов, посвященных европейскому джазу и академической музыке, германскому ECM, и его главной звезде — норвежскому саксофонисту Яну Гарбареку, скандинавский джаз действительно воспринимался многими как нечто прозрачно-холодное, степенное, тягучее. Участники Atomic играли музыку совсем другую, причем еще до того, как собрались в квинтет. Одним из идеалов норвежской части ансамбля, когда они только делали первые совместные шаги, был Джон Колтрейн — музыкант, давно и убедительно показавший, что можно быть одновременно верным джазовой традиции и быть абсолютно свободным от каких-либо рамок (поэтому перед ним преклоняются адепты практически любых течений в джазе).
В музыке Atomic много свободной импровизации, но большая часть композиций сочинена заранее. Просто нередко участникам предоставляется возможность вносить много от себя и довольно далеко уходить от первоначального замысла автора. При этом Atomic не только по составу воспроизводит классический джазовый квинтет: и в его музыке часто слышны элементы (ну или атомы — кстати, группа, в которой играла норвежская часть Atomic в середине 1990-х, называлась Element) бибопа, но неразрывно связанные со свободным джазом. Впрочем, для участников ансамбля важен как патриарх фри-джаза Орнетт Коулмен (первый альбом Atomic был назван по его песне — "Feet Music"), так и, например, Джон Кейдж (неслучайно, наверно, другой альбом ансамбля получил название "Happy New Ears!" — такое пожелание великий мастер музыкального парадокса и перформанса однажды высказал своим слушателям). И не в меньшей степени музыканты Atomic вдохновлялись примерами ансамблей европейского свободного джаза. Любой концерт ансамбля, да что там, любой номер в концерте — сюрприз не только для слушателей, но и для самих участников: любой из них может внезапно пойти наперекор остальным, повествование прервется, а стройность сменится какими-то поисками впотьмах. "Частично академическая лекция, частично ночь развлечений на городских улицах",— так сами участники Atomic говорят о своей музыке.
"Дом", 20 апреля, 20.00