По-разному сложилась жизнь и выживших моряков, и родственников погибших. Гибель "Комсомольца" оставила неизгладимый отпечаток на судьбе практически всех. Рассказывает корреспондент "Коммерсанта" ВЯЧЕСЛАВ Ъ-ГУДКОВ.
Почти все из оставшихся в живых уволились с военной службы или перевелись на берег. Тогдашний начальник штаба дивизии капитан первого ранга Борис Коляда, который был в том трагическом походе старшим на борту "К-278", вскоре ушел с подлодок после шока, который испытал во время одной из учебных тревог. Когда прозвенел сигнал тревоги, ему стало плохо с сердцем...
Многие моряки уехали с Севера. Некоторые служат в учебном центре подводников в Сосновом Бору под Петербургом. Еще двое — в городе, в военном НИИ. Один офицер-подводник ушел в ФСБ. Уволившиеся со службы подались в разные сферы: медицину, охранное дело, бизнес. "Новых русских" среди бывших подводников с "Комсомольца", как говорят, нет.
Разъехавшимся по разным городам вдовам погибших, судя по письмам, которые изредка приходят в адрес командования Первой флотилии атомных подводных лодок, тоже живется непросто. Анна Бабенко, вдова механика с "К-278", недавно прислала письмо из Запорожья. После гибели мужа она все время лечится. Живет на пенсию по инвалидности и мизерную зарплату дочери. Денег на лекарства нет. Когда у дочери было тяжелое заболевание глаз, лишь благодаря благотворительному обществу памяти АПЛ "Комсомолец" смогла оплатить операцию.
Из всех вдов в Заозерске осталась лишь Ирина Черникова — вдова мичмана Сергея Черникова. Она растит детей одна: 1500 рублей зарплата плюс 1100 — пенсия детям от Министерства обороны. У нее есть квартира на Украине (10 лет назад всем семьям погибших государство предложило жилье на выбор в любом городе Советского Союза), но уезжать с Севера она не хочет. Ее нигде не ждут, а во флотском гарнизоне вдову подводника, погибшего в океане, по крайней мере понимают лучше, чем где бы то ни было.
Несколько сыновей погибших в Норвежском море, не побоявшись, пошли по стопам отцов и связали свои жизни с подводным флотом. Военно-морские училища закончили сыновья капитана первого ранга Таланта Буркулакова, капитана второго ранга Валентина Бабенко, старшего мичмана Михаила Еленика. Капитан-лейтенант Виталий Бабенко сейчас служит в Первой флотилии в Заозерске.
Страдают родители, похоронившие сыновей. Их мучают воспоминания, а некоторых — даже чувство вины за то, что позволили сыну поступать в военно-морское училище, служить в подплаве. Вдвойне тяжелее тем, чьи сыновья не оставили после себя внуков, как старший лейтенант Сергей Марков, у которого не было ни жены, ни невесты.
Сильнейшая психологическая травма, которую получили в 1989-м оставшиеся в живых подводники, сказывается и спустя 10 лет. Несколько бывших моряков с "Комсомольца", по выражению Андрея Степанова, до сих пор "в бою": они снова и снова "прокручивают" в сознании, в кошмарных снах события у острова Медвежий. Ирина Черникова считает, что выжившие страдают гораздо сильнее, чем вдовы и родственники погибших. Некоторые из них не перестают корить себя за смерть товарищей и не могут примириться со жребием судьбы, разделившей экипаж на живых и мертвых. Один из оставшихся в живых как-то признался ей: "Ты знаешь, я чувствую такую никчемность свою, такую вину перед теми, кто не выжил... Лучше бы, наверное, погиб вместе со всеми..."