Свою первую коллекцию Dior на июльском дефиле представил новый художественный директор марки Раф Симонс. Показа мы ждали с нетерпением и были вознаграждены. Потому что к огромной радости и даже к облегчению собравшихся Раф Симонс показал "настоящий Dior". Так сказали все. Но откуда мы знаем, какой Диор настоящий, а какой выдуманный? Мы же не все поголовно историки моды, которые пишут монографии о силуэтах послевоенного кутюра и наизусть знают модели со знаменитого показа New Look 12 февраля 1947-го.
Но я понимаю теперь, откуда нам известно, что такое настоящий Диор, даже тем, кто ни разу не побывал на его показах. Потому что мы столько раз видели его в кино! Мало какой из стилей был так кинематографичен, мало какой привлекал такое количество режиссеров, костюмеров, а главное — великих актрис. Dior носили и носят все — от далекой Марлен Дитрих до близкой Марион Котийар. Прочитав наутро рецензии на дефиле Рафа Симонса, я понял, почему и зачем этим летом во Франции была устроена замечательная выставка с не требующим перевода названием Stars en Dior.
Ее показывали не в Париже, а у океана, в доме, где родился Кристиан Диор. Принадлежавшая его отцу вилла "Румбы" и окружающий виллу английский парк, который придумала, распланировала и вырастила его мать, давно стали музеем Диора и главной достопримечательностью маленького городка Гранвиля. Но это была выставка совсем не краеведческого уровня, а вполне достойная любого из главных художественных музеев мира. Она была отлично подобрана и еще лучше показана.
Что такое музей моды? Старые фотографии и старые платья, услада моли. Непонятно, как оживить эти вещи, которые были когда-то объектом страстного желания. Кому теперь объяснишь, что за них отдавали состояния, из-за них ссорились лучшие подруги, из-за них начинались романы с чужими мужьями и ссоры с мужьями собственными. Создатели Star en Doir с этим вполне справились. Они начали с заглавной фотографии, на которой Кристиан Диор стоит рядом с Ритой Хейворт и они смотрят друг на друга с радостью и изумлением, как любовники, только что пережившие оргазм. Американская актриса, звезда 1950-х открыла диоровский стиль сразу после знаменитого дефиле 1947 года. Она заказала тогда одиннадцать платьев и увезла их с собой в Америку как новость о том, что в Париже появился новый гений. На белом манекене — одно из этих платьев, не из тех, с широкой юбкой, которые представляли женщину цветком, но с узким силуэтом, так называемый стебель, затягивающий в струнку тело красавицы.
Вокруг по стенам — портреты других актрис, которые взревновали ее к Диору и бросились на охоту за новыми моделями. Здесь все-все-все. Софи Лорен, Грейс Келли, Оливия де Хевиленд, Брижит Бардо, Мэрилин Монро. У нее самая грустная фотография — та самая, где она сидит к нам обнаженной спиной. Это кадр из последней фотосессии, которую сделал перед ее смертью Берт Штерн в 1962 году. Она позировала голой, а потом он попросил ее надеть что-нибудь, и она накинула свое черное прощальное платье Dior.
С этого момента все вокруг начинает восприниматься совсем не по-музейному. Нелегко уместить столько информации и столько реальных вещей в коробку частного дома, но дизайнеры выставки сделали это просто замечательно, выстроив в комнатах настоящие кинематографические мизансцены с манекенами, несущими костюмы, и с кинематографическими кадрами, идущими на их фоне. Манекены в данном случае — только форма тела, самое любопытное, что все истории разыгрываются платьями. Платья живут, двигаются, смотрят на нас — и ты понимаешь, что когда-то женщины заказывали их Диору, чтобы тот выразил в этих платьях их душу, их темперамент и характер. И теперь, через много лет после их смерти, эта душа сохранилась. Не в виде туманного облачка, ни даже в плоских движущихся картинках из фильмов, а в этих произведениях искусства, шедеврах кроя, обнимавших Грейс Келли или Мэрилин Монро.
— Вот это Грейс Келли,— говорит мне куратор выставки Флоранс Мюллер (она привозила выставку Dior в Пушкинский музей),— то есть, простите, ее святейшее высочество, княгиня Грейс Монакская. Видите, крой как раз свободный: в тот момент она была беременна Каролиной. А вот там, на стуле, сидит Марлен Дитрих, а на экране — кадры, где она выбирает платья в ателье Диора, закинув ногу на ногу, сидя ровно на таких же стульях, и стряхивает пепел сигареты ровно в такую же вот пепельницу.
Марлен Дитрих — одна из самых верных клиенток Диора. Как и Рита Хейворд, она присутствовала на первом показе New Look и влюбилась в молодую марку и в гений Диора. Он одевал ее так, как она мечтала,— именно его стиль оказался ее стилем после стольких лет поисков и ошибок. Дитрих была ему искренне благодарна и отплатила, как она это умела делать, по-царски. Не только многолетней дружбой, но и тем, что она заставила всех смотреть на его работы. Когда Альфред Хичкок уговаривал ее сыграть в "Страхе сцены", она согласилась с одним главным условием: в фильме ее будет одевать только Диор. "No Dior, no Dietrich!" — такова была ее формула.
"Наряды были так совершенны, так ей шли, как будто бы она не снималась в фильме, а позировала для Vogue",— писала ее дочь Мария Рива, далеко не всегда ее одобрявшая. Про Дитрих — большая витрина на первом этаже, где показано сразу несколько диоровских платьев Марлен, ее знаменитая, приводившая в восторг любовников, мужская пижама, ее перчатки, чулки, белье. Все с маркой Dior: в то время дивы не боялись total look, наоборот — волшебная надпись обещала, что все всегда подойдет ко всему.
Пользуясь этим, Дитрих даже нарушала установленную ее другом гармонию, надевая верх от одного наряда и низ от другого. Вещи Дитрих музей Диора получил напрокат от Берлинской синематеки — начиная от чемоданов, кончая чулками, поясом и лифчиком. Говорят, представители синематеки были очень обеспокоены, в верном ли контексте будет подан лифчик Марлен Дитрих и не станет ли он поживой для бульварной прессы. Поэтому он целомудренно помещен в выдвинутый ящик комода.
У выставки три части. Первая — это актрисы, верные друзья и заказчицы, гордо проносящие по жизни костюмы и платья любимого мастера. Вторая — это костюмы для кино. И, наконец, третья — костюмы для красной дорожки оскаровских и каннских церемоний. Мало кто знает, что до того, как Диор открыл в Париже свое ателье, он был художником по костюмам, сделавшим восемь фильмов. С тех пор он точно знал, как сможет сыграть в кино любая его вещь. Эту кинематографическую историю продолжили его преемники. В общей сложности костюмы Dior появлялись на экране в сотне лент. В том числе в десяти рекламных короткометражках, над которыми в последние годы работали исключительно большие режиссеры: Ридли Скотт, Вонг Карвай, Дэвид Линч, София Коппола и Жан-Жак Анно.
В платьях Dior выходили на красную дорожку актрисы всех времен кинематографа. Пусть костюмы им уже шили новые модельеры Дома — Ив Сен-Лоран, Марк Боан, Джанфранко Ферре или Джон Гальяно. В витрине на третьем этаже выстроились платья разных годов и разных церемоний, предназначенные для Элизабет Тейлор, Настасьи Кински, Изабель Аджани или Пенелопы Крус. Есть здесь и замечательная подборка семи костюмов, которые сделал в честь главных диоровских кинозвезд Джон Гальяно. Одно из платьев так и называется — "Рита" в честь Риты Хэйворт. Так закольцовывается история взаимоотношений Диора с кино и с его звездами. Хорошо, что марка эту историю не забывает.