Палаты психиатрического отделения кисловодского госпиталя "Велинград" зарешечены. Пациентам не разрешают выходить на свежий воздух. "Это для их же блага, вдруг убегут,— пояснила мне дежурный врач.— Хотя те, с кем вы будете говорить, вроде бы нормальные. Пережили только очень много". Она говорила о пограничниках Назранского погранотряда, которые 36 дней находились в чеченском плену. После освобождения их поместили в психбольницу. А ингушские милиционеры, вызволявшие из плена ребят, ждут новых заложников.
"Психи"
— Где у нас психи? Ну, репрессированные, не понимаете, что ли? Да, да, те которые были в плену!
Дежуривший по госпиталю старший лейтенант явно злился, что на другом конце телефонной линии его не понимают.
— Вам как их всех — вместе собрать или поодиночке? — это уже был вопрос мне.
— Хотелось бы вместе.
— Всех в одну палату,— приказал тогда кому-то старлей.— Если что — будите.
Я звонил ему в прошлое воскресенье с проходной кисловодского госпиталя "Велинград". Накануне, в субботу, руководство Федеральной пограничной службы устроило в Кисловодске показательную пресс-конференцию. Журналистам показали ребят, разрешили задать несколько вопросов, после чего объяснили, что все хорошо, все живы и здоровы, а главное, за освобождение пограничников не пришлось платить выкупа.
Я же, к счастью, опоздал из-за забастовки "Внуковских авиалиний" (Ъ сообщил о ней вчера). Когда я приехал в "Велинград", у ребят уже прошел шок от направленных на них теле- и фотокамер, и хотя было видно, что они выполняют приказ, мне показалось, что со мною они были откровеннее.
"Мы поняли, что такое свобода"
Всех бывших заложников собрали в одной палате, извинившись предварительно, что один прийти не смог, так как находится в хирургии. Восемь пар глаз смотрели недоверчиво.
— Вы, наверное, будете задавать вопросы, на которые мы уже десятки раз отвечали. Честно говоря, надоело,— сказал дембель Саша Марич. Он был здесь за главного.
— Рассказывайте сами,— предложил я.
— А что говорить? Мы свободны,— нервно сказал Марич.— И в это до сих пор поверить не можем. Я скажу за всех. Мы благодарны МВД Ингушетии за то, что нас освободили. Наши генералы больше говорили да протирали свои жопы, вместо того чтобы что-то делать.
— Как вас захватили?
— Все получилось, как по-написанному. Мы поехали на загрузку дров на лесопилку. Старшим группы был старшина-контрактник Жебраир Теркакиев. Загрузили пол-"КамАЗа". Потом все было быстро. Подъехали две машины. Оттуда выскочили восемь-десять человек с автоматами и пистолетами. Крикнули: "Всем на землю!" Оружия у нас не было. Мы подчинились. Жутко было — не передать словами. Страшно и сейчас вспоминать.
Нас посадили в наш же КамАЗ. "Руки за голову, голову вниз. На дорогу не смотреть". Потом они говорили только на своем языке. Мы ничего не понимали.
Приехали в какой-то дом. Говорят: сидите пока здесь. Отдыхайте. Через несколько часов зашли. Снова команда: "Руки за голову". Погрузили в автобус, похоже, что "ПАЗ", и поехали. Ехали долго — часа два. Подъехали к какому-то дому. Нас высадили. Хорошо, что не били. Закрыли в подвале. Там и провели полтора месяца.
— А обращались как?
— Все время издевались. Мол, зачем вы, солдаты, пришли на нашу территорию. Говорили: "Козлы вы, русские, это наша земля, убирайтесь к себе в Россию, мы без вас все проблемы решим". Но, бывало, целый день ничего не говорят. Страшно.
— Кормили?
— Макароны, хлеб, картошка. Варили сами. Все нормально.
— Бежать хотели?
— Хотели, но мы понимали, что если что-то сорвется, то нам живым не остаться. Один убежит, всех остальных пустят под нож. Нас предупреждали об этом. Тем более мы все время находились под замком.
— И чем же вы занимались все время?
— О доме говорили. О семье. Школу вспоминали, девушек. А иногда дня два лежишь смотришь в потолок. И спишь. Хорошо, что работать не заставляли.
— Знаешь,— неожиданно запнулся Марич,— я научился ценить свободу. Родителей. Может быть, я просто повзрослел. Но никому не пожелаю такого опыта.
— Вы знали, что вас пытаются освободить?
— Надеялись. Хотя поначалу думали, что сидеть нам там долго. Хорошо, что вообще живыми выйдем.
— 26 мая отпустили двоих из вас.
— Тогда мы поняли, что и нас скоро отпустят. Бандиты нам ничего не говорили, но мы понимали, что освобождение близко. Хотя, конечно, закрадывались страшные мысли, что их могли и расстрелять.
— А как освободили остальных?
— Буднично. Нас посадили в автобус. Привезли куда-то (в район станицы Ассиновская чечено-ингушской границы.— Ъ). Нас встречало много людей. В форме и в штатском. Мы не верили. Нам казалось, что нас просто выпустили на прогулку. Это ощущение не пропало до сих пор, пока мы сидим в психушке. Все было очень удивительно. Нас обнимали, целовали, здоровались. Так непривычно. И только спустя несколько дней мы поняли: мы на свободе!
— Но, честно сказать, до сих пор, если я вижу кавказца с бородой, я готов разорвать его на куски,— говорит Марич.— Я их ненавижу. Во мне что-то перевернулось.
Бесплатная свобода
История с освобождением девятерых российских пограничников Назранского погранотряда, действительно, выглядит необычно. Их похитили 15 апреля и отпустили 27 мая. Причем бандиты за их освобождение ничего не получили.
Поначалу, правда, они требовали отпустить из российских тюрем трех чеченцев. Но затем почему-то отказались от своих требований. Почему — неясно. Замначальника управления Генпрокуратуры России на Северном Кавказе Юрий Бирюков сказал лишь: "Пока все преступники находятся в розыске, я не могу открыть вам карты". Все объяснил один из высокопоставленных сотрудников МВД Ингушетии, попросивший не назвать его имени: "Мне еще с этими людьми (похитителями.— Ъ) жить".
Как оказалось, пограничники были захвачены бандой ветерана войны в Афганистане, кавалера ордена Красной Звезды Мистоева. Ныне он полевой чеченский командир.
"Наш президент Аушев нам приказал освободить пограничников в кратчайшие сроки. И мы это выполнили,— сказал мне милицейский начальник.— Каким образом? Пожалуйста. Банда, захватившая пограничников, состояла как из чеченцев, так и из ингушей. Буквально через день после захвата мы уже знали, кто их держит и где. Начались переговоры. Мы предъявили ультиматум. О его условиях я сказать не могу. Дело чести. Но если бы ребят не освободили, то бандитам и их семьям пришлось бы плохо. Сами понимаете — Кавказ. Здесь за слова отвечают".
"Мы несколько раз ездили в Грозный,— продолжал сотрудник МВД.— С Мистоевым встречался один из пограничных начальников, который, как оказалось, служил вместе с ним в Афгане. Но им договориться не удалось. Тогда за дело взялись мы. Ребят освободили, но, что удивительно, другие начальники по-прежнему посылают солдат в отдаленные районы на работы. Без оружия и прикрытия. Мы их сколько раз предупреждали! Но нас не слушают. Так что ждите очередных заложников".
ДМИТРИЙ Ъ-ПАВЛОВ