Режиссер Кен Лоуч всю жизнь стремился делать кино для рабочих, но в результате его главным ценителем стала ненавистная ему буржуазная интеллигенция
Кен Лоуч родился в 1936 году в городе Нанитон (Великобритания). Будущий режиссер вырос в семье пролетариев: мать — швея, отец — фабричный рабочий. Во многом это и объясняет любовь Лоуча к рабочему классу, который становится не только главным героем почти всех его фильмов, но и их адресатом.
Все знают о том, что Лоуч — "за рабочих", но мало кто помнит, например, что Лоуч получил совершенно непролетарское образование — юридическое, в Оксфорде, и воспитывался в среде более чем элитарной. В 1960-х годах начал работать на телевидении в программе Wednesday Play, где руководство было откровенно левым: это и определило его политическую ориентацию на всю оставшуюся жизнь.
Лоуча до сих пор многие считают последним из могикан левого искусства. Он ошарашивает даже не столько натурализмом, "реализмом кухонной раковины", как писали критики, сколько нерушимой самобытностью. В то время как зарождалось коммерческое кино, Кен Лоуч снимал фильмы о мальчике, приручившем сокола ("Кэс"), о барной официантке, которая стремится всплыть со дна жизни ("Бедная корова"), о распаде молодой семьи ("Кэти, вернись домой").
Кена Лоуча считают отцом социального британского кино. Почти каждый фильм режиссера точно бередит конкретную язву капитализма. Некоторые из них были номинированы на каннскую "Пальмовую ветвь", но получил ее лишь "Ветер, который качает вереск" (2006). Злопыхатели говорили, что премировали по выслуге лет (Лоуч тогда разменял восьмой десяток, 40 из которых отдал кинематографу).
Лоуч всегда стремился не делать кино элитарное и синефильское. "Мы пытаемся снимать фильмы для единственного общественного класса, который, как нам представляется, имеет политическое значение,— рабочего класса,— говорил он.— Мы снимаем так, чтобы нас поняли самые обычные люди". Это, правда, единственное, что у него не получилось. Сейчас его аудиторией стала та самая ненавистная ему интеллигенция, а его кино на фоне говорящих медведей, пьющих пиво, и летающих парней в плащах стало "не для всех". Однако сам Лоуч, кажется, нисколько по этому поводу не расстраивается.