В приобщении России к production sharing (предоставление инвестору возможности платить налоги причитающейся государству долей продукции, что делает этот механизм весьма привлекательным) произошло знаковое событие. Правительство создало комиссию по координации деятельности федеральных и региональных органов исполнительной власти при реализации соглашений о разделе продукции. Ее возглавил Борис Немцов.
В новых комиссиях, призванных курировать крупнейшие инвестиционные проекты, в России недостатка нет. Учреждена суперкомиссия по защите прав акционеров. В нее вопреки принципу разделения властей включили всех: и заинтересованные министерства, и руководителей Высшего арбитражного и Верховного судов. Ожидается присоединение к ней и представителей Думы и Совета Федерации. Объяснить такую тотальную мобилизацию можно одним — стремлением оперативно решать все проблемы, связанные с реализацией инвестиционных проектов, оцениваемых суммой свыше $100 млн.
Одним из заповедников, где могут водиться такие проекты, является сфера раздела продукции. Здесь учреждена своя правительственная комиссия, не столь размашистая, как комиссия по защите прав акционеров, но не менее любопытная. Она должна стать инкубатором. Высиживать ей предстоит согласованные с регионами комиссии поменьше, на этот раз уже конкретно занимающиеся подготовкой условий того или иного тендера и, соответственно, проекта соглашения о разделе продукции. При этом произошло определенное перетекание полномочий уже в рамках правительственных ведомств. Еще недавно ключевой фигурой, отвечавшей в Белом доме за раздел продукции, был Виктор Орлов, глава Минприроды. Его ведомство унаследовало эти полномочия от влившегося в него Госкомитета по недрам. Теперь у production sharing новый правительственный комиссар — Борис Немцов. На Минтопэнерго возложено "осуществление прав и обязанностей Российской Федерации по соглашениям о разделе продукции в отношении углеводородного сырья". Не забыто и Минприроды. Оно займется соглашениями о разделе продукции в отношении всех остальных видов минерального сырья. Определенная логика в подобном разделении труда есть.
Однако в тексте закона о соглашениях о разделе продукции нет ограничения сферы его действия только добычей сырья. Строго говоря, воспользоваться им не возбраняется и в сельском хозяйстве, где, собственно, механизм раздела продукции и зародился. На практике сделать это, правда, не удастся: все подзаконные акты нацелены уже исключительно на добывающие отрасли.
Более интересным является отстранение Минприроды от раздела продукции в нефтегазовой сфере. Есть версия, что этот факт связан с объявлением несостоявшимся тендера за право разработки месторождений в Хорейверской впадине, который предварительно выиграл еще 28 ноября 1996 года Exxon. Окончательный документ, похоронивший тендер, был подписан именно Виктором Орловым. Прецедент получился отпугивающим для крупных иностранных инвесторов, причем сразу с нескольких позиций. Во-первых, тендер с самого начала проводился при условии, что добываемая нефть и сопутствующий газ будут подлежать разделу. Между тем месторождение не было включено в перечень объектов, открытых для production sharing. Во-вторых, уже после того, как предварительные условия были подведены (а в работе комиссии принимал участие, например, заместитель Орлова Владимир Мазур), под давлением "Роснефти" Exxon получил настойчивое предложение уступить половину российским фирмам. Exxon оказался неуступчивым, то есть он согласился удовлетворить требования, но только после того, как на федеральном уровне будет подтверждена его победа в конкурсе. На федеральном уровне решили иначе. Факт изменения условий конкурса сочли нарушением, но отменили не последовавшие дополнительные требования, а сам факт тендера. И комиссии придется начинать с улучшения имиджа России как партнера по production sharing.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН