 |
— Вы выросли в Челябинской области. Как вы ее охарактеризуете в двух словах?
— Знаете, я с каждым годом все больше и больше влюбляюсь в нее. Это такая область!.. И Аркаим, и Сапкинские пороги, и Ильменский заповедник. Я горжусь всем этим.
С другой стороны, Челябинская область по экономическому потенциалу сегодня входит в шестерку сильнейших регионов России. А по производству продукции на душу населения мы вообще идем третьими после Москвы и Санкт-Петербурга. Сегодня в Челябинской области выплавляется каждая четвертая тонна металла. Одновременно мы себя полностью обеспечиваем зерном, овощами, картофелем, молочными продуктами.
— Значит, Челябинская область — устойчивый донор российского бюджета?
— Конечно! Если еще и Челябинская область будет дотационной, то кто же тогда Россию-то накормит? В этом году только в виде налогов в федеральный бюджет уже перечислены более 5 млрд рублей.
— Вы против продаж госпакетов акций предприятий. Это ведь вы сказали, что если дело дойдет до продажи Магнитки, то вы дойдете до Путина и добьетесь остановки этого процесса?
— Да, но Владимир Владимирович сам обещал, что госпакет акций Магнитки продаваться не будет. А потом, это была изначально инициатива генерального директора Виктора Рашникова. В свое время обходными путями из Магнитогорского металлургического комбината было незаконно выведено 30% его акций. И вот в течение 1997-1998 гг. мы их возвращали, нам пришлось провести больше десятка арбитражных судов, была подключена прокуратура, ФСБ, УВД, проводили настоящие поисковые мероприятия.
Я сегодня говорю: у меня есть личный интерес к работе практически каждого предприятия в Челябинской области. Предприятие должно наращивать объемы производства, платить достойную заработную плату, выплачивать все налоги и вкладывать денежки в развитие производства.
— И ваш "личный интерес" окупается?
— Судите сами. Если в 1997 году у нас темпы роста были где-то около 3%, то уже в 1999-м рост составил около 14%, в два с лишним раза выше общероссийских показателей. И вот уже 8 месяцев этого года мы идем с темпами роста 22-22,6%. У нас появилась возможность решать социальные вопросы, в первую очередь — повышение заработной платы.
Довольно серьезно в последние годы мы занялись вопросами газификации. За 3 года проложили 1270 км газовых сетей. Уходим от мазута, печного топлива, от дров, от угля уходим.
— А как же шахтеры?
— Угольщиков мы без работы тоже не оставим. Вообще, угольный бассейн — это одна из наших проблем. Сегодня крепко поизносилось оборудование на угольных разрезах и в шахтах. Сейчас по моему поручению готовятся специальные программы по их техническому перевооружению.
— Как складываются ваши взаимоотношения с южным соседом — Казахстаном?
— У нас есть договор с Кустанайской областью о дружбе и сотрудничестве. Я трижды встречался с президентом Казахстана. Назарбаев очень серьезное внимание уделяет приграничным областям. Знает все проблемы, поэтому с ним всегда легко общаться и договариваться. Пример — наша Троицкая ГРЭС. Мы оба решили, что ее нельзя блокировать. Теперь ГРЭС обеспечивается экибастузским углем.
Главной проблемой нашего соседства остаются контрабанда и наркотики. Граница с Казахстаном у нас более 300 км. Недавно я с областным прокурором, начальниками ФСБ, УВД выезжал в Кустанай, и там мы подписали ряд соглашений по правоохранительной деятельности, по борьбе с преступностью, с наркодельцами. Надеюсь, это должно помочь.
— Как вы относитесь к реформе Совета федерации?
— Я никогда не цеплялся за Совет федерации. И Путину неоднократно говорил, что нужно что-то другое. Понимаете, коль скоро люди будут избираться в Совет федерации на постоянной основе, то дайте им работу на целый месяц, а не на два дня в месяц. Надо думать над содержанием. И Путин согласился с этим. Обсуждали мы и вопрос использования опыта глав регионов в будущем. Будет президент с ними работать или нет. Он подтвердил, что будет. И, кстати, прекратил дискуссию — избирать губернаторов или назначать.
Ну вот я, например, сегодня губернатор Челябинской области. Попробуй любой глава в области меня не слушаться. В городе, районе. У меня есть масса политических, экономических, социальных рычагов. Так же и у президента. Ну если я буду против президента, правительства? Что, у них нет рычагов повлиять на меня? Масса.