В широких массах современных винолюбов бытует представление о шардоне как о вине для крашеных блондинок. Корни этой истории уходят в Калифорнию 80-х. Именно тогда здесь закончился период винной стагнации, с которой долго и с переменным успехом боролись такие гранды, как Роберт Мондави и Андре Челищев. Калифорнийцы прозрели в массовом порядке и поняли, какие именно возможности дает их земля с точки зрения виноделия. Сорт шардоне показывал лучшие результаты из белых (на американский вкус), калифорнийский прибрежный климат во многом оказался похож на французский. И потом, это же был такой шанс — в очередной раз дать понять Европе, что к чему. Но американцы не были бы американцами, если бы не прислушивались к требованиям рынка, который диктовал — чем проще, тем лучше. Это их и сгубило.
Шардоне отлично дружит с бочкой, этот сорт вообще податлив и способен рассказать о своем производителе и его виноградниках все без обиняков. На помощь тем, кто был ориентирован на супермаркет, пришло страшное оружие, что-то вроде силиконовых грудных имплантатов. Дубовые чипсы — это средних размеров щепа, после контакта с которой у вина появляются ванильные ароматы бочковой выдержки не за два года, и даже не за год, а значительно быстрее. Впрочем, не только в бочке было дело, но и в аппетитах крупных компаний, в отсутствии опыта и вкуса. Одним словом, у мира появилось два шардоне. Одно недорогое, в американском ключе, с нарочитыми, фруктовыми ароматами, а другое — настоящее, бургундское, легендарное, которое даже прибавило в лоске от такого соседства. На дешевую же версию, наоборот, установилась всемирная аллергия, которая и продолжается до сих пор.
Все это крайне прискорбно. Настоящее, высококлассное американское шардоне может быть не менее интригующим, чем бургундское — по-своему, конечно. На существующей с конца XIX века винодельне Ridge, чьи владения лежат в горах ниже Сан-Франциско, шардоне начали делать задолго до всеобщего помешательства, в 1962-м, с лоз, которые были посажены еще раньше — в 1940-х. Главный энолог Ridge Пол Дрейпер, упертый пурист, на винную моду не реагирующий. Судя по интервью, смысл своей жизни он видит прежде всего в утверждении величия американского каберне. Он также приложил руку к сотворению легенды о зинфанделе как о американском национальном сорте. Его идеальное калифорнийское шардоне Santa Cruz Mountains Monte Bello Estate — не самый громкий его проект, зато, безусловно, самый изящный. Цвет темного золота, сложная, многослойная текстура, дыня, инжир, дымные тона в букете, долгие обертона и, самое главное, глубина подлинных чувств, не зависящих от конъюнктуры любого рода.