Демократическая революция в Египте вызывает аналогии с двумя другими: социалистической — в России 1917 года и исламской — в Иране 1979-го. Обе они породили самые мрачные и долговечные тоталитарные режимы в истории. И обе начинались как демократические
За событиями в Египте следят во всем мире. Но внимательнее всего — в Израиле. Те, кто живет вдалеке от эпицентра землетрясения, еще могут надеяться, что до них волна не докатит, а тем, кто находится рядом, надеяться не на что — тряхнет обязательно.
Прилагательное демократии
Ближний Восток никогда не считался стабильным регионом — здесь постоянно если не горело, то тлело, грозя пожаром, который полыхнет на весь мир. После 25 января стало ясно: то была еще стабильность. Теперь ее нет.
Кроме Израиля — инородного тела, островка западной демократии, или, пользуясь выражением бывшего премьера и нынешнего министра обороны Израиля Эхуда Барака, "виллы в джунглях" — здесь существовало два типа режимов: умеренные диктатуры (как Египет, Иордания, Сирия, Саудовская Аравия) и фундаменталистские демократии (как Иран).
Но на Ближнем Востоке (недаром здесь даже пишут и читают не слева направо, а справа налево) западные термины относительны. Здесь именно диктатуры, где лидеры озабочены прежде всего сохранением своей власти, часто были (и остаются) опорой стабильности в регионе. А вот исламские демократии, напоминают в Израиле, наоборот, стремятся к экспорту революции, что часто оборачивается распространением террора. Да и демократии эти весьма своеобразные.
Действующая модель в миниатюре наглядно продемонстрировала все это в Палестинской автономии — государстве еще не существующем, но уже разделенном на два. В 2005 году администрация Буша настояла на проведении свободных парламентских выборов в Палестинской автономии. Время было крайне неудобное: Израиль только вывел войска и эвакуировал еврейские поселения из сектора Газа, что было интерпретировано палестинской улицей как победа радикально настроенного "Хамаса". Коррупционеры из более умеренного "Фатха", возглавляемого преемником Арафата Абу Мазеном (партийная кличка Махмуда Аббаса), вызывали раздражение. В Израиле полагали, что в этих условиях, при отсутствии демократических институтов, выборы принесут однозначную победу "Хамасу", а это приведет к радикализации палестинской власти и населения. Но Буш настоял: народ должен определить свою судьбу.
Он и определил. "Хамас" получил большинство в парламенте — и тут же расправился со своими противниками из "Фатха". Их просто сбрасывали с крыш многоэтажек. Теперь еще не имеющее официального статуса государство разделено: демократический "Хамастан" в Газе и диктаторский "Фатхаленд" на Западном берегу. "Хамас" установил жесточайший режим подавления, какая-либо оппозиция ему в его вотчине, Газе, просто невозможна.
Это общее правило исламской демократии: она побеждает демократическим путем один раз — и больше уже никому не дает не то что победить, но даже покуситься на ее власть.
То же самое мы наблюдали во время последних президентских выборов в Иране. В ответ на подтасовку выборов там тоже вспыхнула революция. И где она теперь?
В 1979 году президент-демократ Картер не стал поддерживать своего союзника — шаха Ирана и его режим, потому что его отставки требовал народ на улицах. Демократические требования народа надо уважать.
В 2011 году так же поступает президент-демократ Обама в отношении давнего союзника США, президента Хосни Мубарака. Если народ требует — диктатор должен уйти. А разве нет?
Кто следующий?
География
Ни одна из арабских стран Ближнего Востока (за исключением, как сейчас кажется, богатых нефтяных монархий) и стран Магриба (так называют главным образом франкоязычные государства Северной Африки) не может быть сегодня уверена, что ее властям и ее жителям на завтра не назначат "День гнева"
Загадки и догадки
Почему взорвался Египет? Этому есть много простых и очевидных объяснений, но ничуть не меньше сложных загадок.
Прежде всего, потому что давно пора. 30 лет непрерывного и безальтернативного правления даже для идеального правителя в благополучной стране слишком много. Мубарак не был идеальным диктатором, а Египет при нем так и не стал раем на земле.
С одной стороны, Египет живет не хуже соседей, например Судана и Йемена, где вообще труба. Правда, уровень жизни в нем втрое ниже, чем в секторе Газа.
Об этом убедительно говорят события после захвата власти в секторе "Хамасом", когда боевики взорвали забор, отделяющий сектор от Египта. Тогда в образовавшийся проем хлынули толпы в двух направлениях. Жители Газы бросились на египетскую территорию за дешевыми дефицитными товарами, а египтяне устремились в сектор подзаработать: там зарплата вдвое выше, чем Египте.
Между тем египетская экономика, если судить по статистике, довольно благополучна. В течение десяти лет средние темпы роста ВВП — 5 процентов. В последние два года — все восемь. Но кому этот рост достается? Во всем мире известны египетские богачи, фешенебельные районы Каира за образец роскоши берут Абу-Даби. Но при этом 40 процентов населения зарабатывает меньше 2 долларов в день. Минимальная зарплата — 7 долларов в месяц. Средняя зарплата в общественном секторе — 70 долларов.
Как и во многих арабских странах, стабильный доход дает только государственная и муниципальная служба. Поэтому штат чиновничества раздут до невероятных размеров. Египтяне подсчитали, что работой чиновник занят от 6 до 30 минут в сутки. Конечно, взяточничество и коррупция.
Чудовищный уровень безработицы. Значительная часть выпускников университетов годами не может найти работу. Молодым людям не на что жениться — им нечем кормить семью. Сейчас говорят, что это они составили основную массу демонстрантов. От отчаяния вышли на улицы.
Но почему сейчас? Ах, да — был пример: Тунис. Там тоже началось с того, что молодой выпускник колледжа, отчаявшись получить разрешение на лоточную торговлю, устроил самосожжение — и понеслось.
Так просто? Большой мастер этого дела Владимир Ильич Ленин еще больше века назад учил, что революции так не делаются. Возникла еще одна популярная версия — интернет. Ильич-то мучился с "Искрой" на папиросной бумаге в подкладке.
Но Египет не самая интернетизированная страна: всего 21 процент населения имел доступ к паутине. Как же она охватила такие толпы? И почему эти толпы увеличивались в геометрической прогрессии уже после того, как интернет, а заодно мобильная связь, были повсеместно отключены?
За демонстрантами нет ни одной внятной политической силы. Они, конечно, появятся потом — когда революция, по обыкновению, начнет пожирать своих детей. Но пока нет. А организация просматривается. Хотя никто не знает или пока не называет ее имени, местонахождения и происхождения.
Когда нет ясности, ее ищут. К примеру, израильская газета "Маарив" обнародовала выдержки из 26-страничного документа, распространявшегося в Египте по электронной почте и в печатном в виде. В нем, цитирую "Маарив", "подробно описана тактика государственного переворота". "К нему,— пишет газета,— приложены спутниковые фотографии и схемы дорог, описания стратегических объектов, подлежащих первоочередному штурму, а также инструкции по захвату и последующему контролю этих объектов, среди которых президентский дворец Мубарака, телевизионные и радиостанции, государственные здания по всей стране. Кто именно разработал этот документ, на данном этапе неясно... Израильские аналитики отмечают, что подобной тактики придерживались исламские радикальные группировки, которые пытались провести переворот в Египте 1980-х годов. В плане переворота участникам демонстраций предложено окружить со всех сторон студию телевидения, ворваться в здание и в прямом эфире объявить: "Египетский народ освободился от ига диктатуры". Захват дворца Мубарака спланирован более подробно. На картах указаны подъездные пути, а на спутниковых снимках прочерчены возможные направления штурма. Оппозиционерам предлагалось захватить для начала кварталы, прилегающие к президентской резиденции, затем блокировать транспортные магистрали, нейтрализовать полицейские участки и после этого попытаться проникнуть во дворец..."
Вроде бы очень похоже на теорию заговора, которую так любят в Израиле, но если нет ответов на очевидные вопросы и явных улик, догадок будет как минимум не меньше загадок.
Что дальше?
Если непонятно, кто и как запалил арабский Восток и его ключевую державу Египет, то последствия этого взрыва предсказать куда легче.
Прежде всего — победит ли революция и будет ли эффект домино распространяться на другие диктаторские режимы Ближнего Востока?
Президент Сирии Башар Асад на днях в интервью The Wall Street Journal, отвечая на вопрос о возможности повторения событий в его стране, сформулировал три гарантии устойчивости своего режима. Во-первых, сказал он, нужно все время пристально следить за происходящим и жестоко подавлять даже самую мелкую демонстрацию и попытку бунта (его отец демонстрировал это умение, уничтожая целые города). Во-вторых, проявлять намерения провести реформы. Ну а третьей гарантией он назвал устойчивую антиамериканскую и антиизраильскую политику, которую с энтузиазмом поддерживает народ.
Египет Мубарака многим из этих постулатов следовал, но не всем: с Америкой, к примеру, не ссорился, понимая, что без американской экономической помощи Египет давно бы обанкротился. Но вот пулеметов против демонстрантов не выставил — по крайней мере после двух недель бунта, на момент, когда я это пишу.
Так что ему, скорее всего, придется уйти. Если он уйдет в результате революции (что наиболее вероятно), то в Египте, а затем в регионе и далее, наступит новая реальность. В Израиле не верят в то, что это будет торжество демократии. Здесь уверены: если в толпах демонстрантов сегодня почти не видно "братьев-мусульман", это совсем не потому, что они проспали революцию. Ленин, подъезжая к Финляндскому вокзалу в апреле 1917-го, тоже обсуждал с Наденькой, смогут ли они в ночной час достать извозчика,— а оказалось: его ждет толпа и броневик в качестве трибуны. На все готовое вернулся из Парижа в Тегеран Хомейни. Это потом иранских демократов, молодых студентов и прогрессивных профессоров, свергших шаха, начнут вешать на площадях Тегерана стражи исламской революции, среди которых был никому тогда неизвестный Ахмадинежад.
Так же, как после февраля 1917-го в России и в Иране 1979-го, в Египте после свержения Мубарака начнется политический хаос. Сытых не прибавится, экономика падет. А исход демократических выборов будут решать не каирские студенты и безработные бакалавры, а 70 миллионов темных крестьян и миллион каирских полубомжей — обитателей свалок вокруг кладбища — Города мертвых. Сомнений практически нет: они изберут "братьев-мусульман".
И мало тогда никому не покажется. Напомню, "Братья-мусульмане" — всемирное движение. Одна его ветвь — "Хамас", но есть и другие. В Алжире, Афганистане, Дагестане, Чечне, Лондоне, Нью-Йорке, Париже.
Израиль после 30 лет "холодного мира" с Египтом получит надолго угрозу с юга. Полупрозрачная граница, которая сейчас досаждает только толпами нелегальных беженцев из Судана и Руанды, станет потенциальной линией фронта. На западе — "Хамас", на севере — "Хезболла", подчинившая себе Ливан. Словом, ясно, что в Израиле тогда меньше будут бить в колокола о перспективе иранской ядерной бомбы — до будущих ли угроз, когда тебя обложили пороховыми бочками?
И еще один момент надо учитывать. Мощная, оснащенная американской техникой, натренированная американцами армия есть в арабском мире только у Египта. То есть, у Мубарака. Теперь Мубарака не будет.
А если вспыхнет действительно война — эффект получится сильнее арабского домино. Вспомним: после Шестидневной войны возникла палестинская проблема, породившая волну исламского терроризма, не улегшуюся и поныне, а после войны Судного дня 1973 года взлетели цены на нефть да там и остались. Обе эти войны развязал Египет. До правления Мубарака, которое скоро кончится.