Выставка современное искусство
На прошедших выходных в Санкт-Петербурге решили объединиться немногочисленные питерские художественные галереи. Из девяти вернисажей в самых передовых галереях северной столицы некоторые отдельно взятые выставки вполне способны ответить за все современное искусство города зараз. Например, выставка Юрия Александрова "Ширмы" в галерее Anna Nova, считает КИРА ДОЛИНИНА.
20 января было официально объявлено о создании неофициальной ассоциации галерей актуального искусства, а в последующие дни девять участников данного новообразования (галереи Марины Гисич, Дмитрия Семенова, Anna Nova, AL Gallery, ART re.FLEX Gallery, Frants Gallery Space, Kremlin Gallery, Lazarev Gallery, Modernariat) представили свои новые экспозиции. Никакой эстетической общности не обещают, да ее и быть не может: цель ассоциации — объединение усилий в сфере продвижения современного искусства в Петербурге. Организаторы, среди которых самый, может быть, последовательный проводник теорий и практик современного искусства в Петербурге, куратор и критик Марина Колдобская, считают, что образ их города как "музейного реликвария" должен уйти в прошлое. Чем поможет прозябающим на внутреннем питерском рынке и оживляющимся лишь на выезде галереям их объединение, пока непонятно. Но первый вернисажный залп можно считать успешным: разбудить спящий после зимних каникул город им вполне удалось.
Самым громким проектом этого галерейного уикенда стала выставка Юрия Александрова "Ширмы" в галерее Anna Nova. Даром что ее автор — человек тишайшей из профессий, знаменитый питерский иллюстратор. На этот раз знаменитое александровское "рукоделие" вывалилось из малых книжных форм прямо-таки на огромные плоскости: название выставки где-то означает то, что означает — смешные кособокие ширмы с натянутыми на их рамки полотнищами,— а где-то говорит о соблазне подглядывания, заглядывания и разглядывания, но тоже большими словами больших холстов.
На ширмах и холстах чего только не найдешь. Представители северных народов, надписи на иврите, порнозвезды за работой, кондовая советская стилистика, дешевый глянец порнокалендарей, старческие нравоучения крупным шрифтом и многое-многое другое. И если бы все это было на разных работах, так нет — славная добропорядочная трудолюбивая чукотская семья спокойно сосуществует с отцом, в свободное от выпаса оленей время живописующим огромную белую мастурбирующую тетку; морщинистый дед поучает: "Запомни, сынок, самое странное на свете — это ветер 42 м/сек, дядя Миша с пельменями, водкой и мороженым и тетя Вера с Ксаной, поющие дуэтом"; "еврейские" дети с почему-то нарочито азиатскими чертами лиц, играя в приличествующие их возрасту игры, оттеняют одного наиболее усидчивого, того, который упорно перерисовывает наиболее пикантные части тела модели из порножурнала. Курбе и Пуссен, Хармс и Олейников, советская детская книга и поп-арт — все вперемешку, но легко считываемое: как если бы мы быстро-быстро листали книгу, и образы с картинок смещались в нашем сознании со страницы на страницу. Наслоение визуальных рядов и нарративных смыслов не столько заумно, сколько живописно. И в этом отношении это очень питерское искусство — здесь не любят слово в его чистом, концептуальном виде, но отлично управляются с ним, соорудив соответствующую живописную раму, ширму.
Тех, кто хорошо знаком с мифологическими играми Александрова, эта выставка вряд ли удивит. Случайного зрителя, судя по реакции на вернисаже, шокирует. Но в каком-то смысле она отличное начало для эфемерного пока галерейного новообразования: ведь ширмы не только закрывают, но и приоткрывают, за ними может оказаться все, что угодно, а тот лексикон, который предложил сегодня Юрий Александров, вполне способен обозначить основные понятия в словаре петербургского современного искусства: телесность, классицизм, цитатность, мистификации, графичность, книжность. Не девиз, не руководство к действию, но отлично собранный анамнез. С этим можно работать.