В четверг в гостинице "Салют" в Москве завершается пятидневный семинар "Молодые инвалиды за равные права и возможности". Он проводится на английские деньги общественной организацией "Перспектива". В семинаре участвуют инвалиды из Твери, Екатеринбурга, Самары, Нижнего Новгорода и Москвы. Они говорят, что мы не имеем права строить вокруг них такой жестокий мир.
Девушка очень волнуется. Она ломает пальцы, так что остаются красные пятна, задыхается и чуть слышно шепчет:
— Дорогие друзья, тема нашего сегодняшнего разговора — непригодность среды для жизни инвалидов.
От страха и напряжения девушка краснеет и по щекам у нее катятся слезы. Она продолжает:
— Вы же видели людей в инвалидных колясках. Они не могут зайти в магазин, сесть в автобус. Они не могут посмотреть кино, потому что в кинотеатрах нет пандусов.
Девушка задыхается. У нее в руке блокнот. В блокноте законспектирована довольно длинная речь о том, как неудобно инвалиду жить в неприспособленном мире. В речи также написано, что в 1995 году в России принят закон о соцзащите и по этому закону городские власти просто обязаны строить пандусы везде, а в автобусах просто обязаны объявлять остановки для слепых, а в вузах на экзаменах должны предоставлять сурдопереводчика для неслышащих абитуриентов. Но ведь девушка знает, что даже и близко ничего такого нет в реальной жизни. Девушка понимает, что у нее ни за что не хватит духу договорить свою речь до конца. Девушка плачет, заглядывает на последнюю страницу блокнота и тихо просит:
— Инвалидам очень трудно. Прошу вас, пожалуйста, постройте им пандусы.
Закрывает лицо руками, садится на место, и ей аплодируют.
Это только тренировка. Это семинар, на котором инвалиды из пяти российских городов учатся разговаривать с городскими властями, чтобы строили пандусы, со школьными учителями, чтобы брали в школу детей, больных церебральным параличом, с родителями, чтобы не запрещали своим детям играть с калеками.
50 инвалидов выходят (выезжают в колясках) и по очереди рассказывают каждый о своем. Юноша в очках с сантиметровыми стеклами говорит, как опоздал из-за того, что в автобусе не объявляли остановки, а светофор на улице не пищал, когда зажигался зеленый свет. А потом добавляет, улыбаясь:
— Я рад, если здесь кто-нибудь есть и слушает меня.
Крохотная девушка рассказывает, как ей трудно жить в квартире, потому что выключатели высоко, и приходится каждый раз вставать на стул, чтобы зажечь свет.
Директор "Перспективы" американка Денис Роза в сторонке поясняет мне, что закон о соцзащите в России носит декларативный характер. Аналогичный американский закон, принятый всего на пять лет раньше нашего, подробнейшим образом описывает случаи дискриминации инвалидов. Американским законом можно пользоваться, по американскому закону можно подать в суд за дискриминацию. О российском законе можно только говорить. Вот Денис и учит русских инвалидов говорить о законе с властью.
Денис рассказывает, что в Америке на то, чтобы признать инвалидов людьми, ушло лет тридцать. И в России уйдет столько же. Поэтому Денис работает в России и не знает, уедет ли когда-нибудь домой. Здесь интересно. Здесь непаханное поле.
У Денис невероятные голубые глаза. Они светятся, когда Денис рассказывает, как в городе Крымске Краснодарского края инвалиды, узнав, что у местных властей нет денег на строительство пандусов, сами нашли деньги, собрали волонтеров и построили пандусы.
— Не бывает, что нет денег. Если нет денег, надо что-то придумывать. И мы учим придумывать.
— А если английские деньги на ваши программы кончатся, все заглохнет?
— Нет, я верю, что нет. Есть уже слишком много людей, приверженных идее,— Денис говорит с легким акцентом, и поэтому высокопарные слова в ее устах звучат трогательно.
Потом она говорит еще, что внимание местных властей к инвалидам никак не зависит от их политических взглядов. Вот у тверского губернатора, например, жена в инвалидной коляске. Так с ним и говорить можно.
ВАЛЕРИЙ Ъ-ПАНЮШКИН